Не стреляйте в белых лебедей

«Хочу отбить абонемент»
Лебеди и раньше жили в этих краях – в соседней Михайловке, селе колоритном и живописном. Когда же в середине 70-х в Старом Бузце начали заниматься рыбоводством, птицы переселились на пруды. Всего здесь 66 искусственных озёр, куда каждой весной прилетает до 200 лебедей.
До поры до времени люди мирно любовались лебедиными озёрами, не посягая на жизнь красивых и величественных птиц. Сейчас же их методично отстреливают. Что изменилось в массовом сознании в последние десятилетия, начиная с 90-х, откуда проснулась первобытная неконтролируемая агрессия, сложно сказать…
Директор местного рыбхоза Николай Плигунов руководит хозяйством с 1984 года. Рассказывает, что охота в этих местах велась всегда. Правда, в советское время любителям пострелять по живому отводилось пространство перед прудами и сам процесс был чётко регламентирован. По лебедям никто не стрелял.
– Кому и зачем понадобились лебеди, непонятно. Делать из прекрасных птиц уродливые чучела, что ли? – разводит руками Николай Плигунов, сам выросший в этих краях. – Вы знаете, какая красота в марте-апреле, когда они прилетают! Всегда плавают парами… На всех прудах плавает где-то по 20, где-то по 30 птиц, а потом их истребляют. Но с каждой весной на пруды прилетают новые птицы, не зная, что летят на убой. Несколько лет назад, когда расстреляли лебединую пару и всё их потомство, у сторожей были слёзы на глазах… Куда только ни обращались за эти тридцать лет, даже до Верховного Суда дошли, но пока безрезультатно. Взывать к совести пытался – бесполезно, в ответ – жлобское «я оплатил абонемент, я хочу его «отбить».
К несчастью, рыбхоз входит в охотничьи угодья. Соответствующее соглашение заключено 19 июля 2007 года на 25 лет, то есть до 2032 года. Правительство Курской области предоставило в 2007 году угодья в долгосрочное пользование общественной организации «Курское областное общество охотников и рыболовов» Ассоциации Росохотрыболовсоюз.
Важный нюанс: согласно данному договору охотопользователь «должен соблюдать правила охоты, не допускать разрушения или ухудшения среды обитания объектов животного мира». Собственником данного земельного участка площадью 1964614 кв. м является ЗАО «Голубая Нива».

Обстреливают щиты и лодки
Наступления охотничьего сезона в рыбхозе ждут с опаской. В этот период предприятие даже приостанавливает работу, потому что не может обеспечить безопасность сотрудников.
– Из-за шума, стрельбы предприятие несёт убытки, хотя кого это волнует, – говорит Николай Плигунов. – Инвентарь, лодки, щиты, линии электропередач, шлагбаумы, донные водовыпуски – всё подвергается обстрелу.
У прудов нас встретила взметнувшаяся стайка речных чаек. На табличке «Рыбхоз» – следы пуль.
– После каждого сезона приходится ездить со сварочным аппаратом, заделывать пробоины в водостоках, – рассказывает директор рыбхоза. – Приехали бы весной, когда лебеди создают семьи, такую красоту увидели бы…
Николай Васильевич звонит дочери, и она присылает на мессенджер сделанные ею в апреле фотографии, на которых запечатлены десятки лебедей, выстроившихся как шеренга кораблей. Сейчас же – горстка птиц, в страхе разлетающихся при виде людей…
– В это время лебеди где-то прячутся, а появляются с наступлением охотничьего сезона, и … только перья остаются от птиц. Страдают и цапли, и чайки… Лебедь – птица неповоротливая, поднимается в воздух медленно, ей нужен сначала разгон – как самолёту. Убить такую птицу проще простого, ни меткости, ни удали не нужно, слишком лёгкая добыча, никак не делающая горе-охотнику чести, – горько усмехается Николай Васильевич.
В основном губят пернатых куряне. Но бывают здесь и заезжие гости из соседних Орла и Брянска.

Никому уже не верим
С прудов отправляемся в административное здание рыбхоза, где несколько сотрудников как раз собрались на обед.
– Пока вы были на озере, в лесу стреляли, – показывает в сторону Бузского леса рыбовод Сергей Шестопалов.
– Три выстрела было, – уточняет механик Иван Плетнёв. – Наверное, браконьеры начинают промышлять, не дожидаясь охотничьего сезона.
На открытии сезона страсти и вовсе накаляются до предела. Одни недовольны тем, что стреляют, мусорят и портят имущество, другие – тем, что им мешают расслабиться на природе.
– Я сам не охотник, принципиально, – говорит Сергей. – Несколько лет здесь работаю и столько всего насмотрелся. Рыбу тоже воруют, сетями. Один местный житель недавно был привлечён к суду за браконьерство.
– Мы сети сняли, так мне за это прокололи колесо – 33 латки пришлось наложить, – сетует Иван. – Специально наварили шипов, набросали по дороге.
– В прошлом году после охотничьего сезона осталось только несколько лебедей из 200. Одному из них подбили крыло, мы хотели принести его сюда – не дался, зимовал на реке, она не замерзала. Бакланов спасает проворство. Цапель уничтожают, непонятно зачем, и тут же, на берегу, бросают трупы птиц, а вот аистов почему-то не трогают, – добавляет Дуния Азизова, которая трудится в рыбхозе 13 лет.
С каждым годом экологическая ситуация в этих местах не улучшается, добавляются и новые нюансы…
– Мало нам было браконьеров и охотников, так теперь ещё в водоёмы стекает навозная жижа, – вздыхает Николай Васильевич. – По соседству с нами появилось сельхозпредприятие. Сколько вымерло рыбы… Из 170 тонн осталось только сто, почти половина. Не знаю, как чувствует себя рыба в реке, там её никто не считает, но вода и там была чёрная – не искупаешься. Вот такая у нас экологическая ситуация… Ни во что уже не верю и даже перестал обращаться куда бы то ни было.

«Духовная потребность» взять ружьё
Среди тех, кто обеспокоен экологической ситуацией в районе деревни Старый Бузец, – выросший здесь Михаил Ланин.Теперь он живёт в городе, но приезжает в деревню ухаживать за матерью. Мы встретили его на просёлочной дороге на велосипеде.
– Словами не передать, какая здесь была красота когда-то, здесь и сейчас хорошо, правда же, не то что в городе? – говорит он, провожая взглядом испуганную цаплю. – А во времена моего детства весь луг был в цветах, вся деревня здесь собиралась, никого в доме было не застать. Гармонь, хороводы. Весело люди жили в деревнях, куда только всё подевалось… Я ведь тоже гармонист, и гармонь дома есть… А когда пруды копали, в этом деле мой отец принимал участие. Здесь уже давно бы полное запустение было – это наш Николай Иванович ещё как-то держит рыбхоз.
Когда-то Старый Бузец был густонаселённым пунктом – в середине прошлого века здесь жило порядка 1800 человек. Сейчас в десять раз меньше. О былой красоте напоминают названия деревенских улиц: Луговая, Медовая, Садовая, Цветочная. Людей на улице немного.
К слову, в прессе тема браконьерства в этих краях поднималась и раньше. В железногорском издании «Эхо недели» ещё пятнадцать лет назад описывались последствия первого дня сезона охоты с фотографией подвешенной на дереве цапли. По этому поводу был дан комментарий Курсоблохотуправления о том, что нецелесообразно запрещать охотиться в этих местах и таким образом «лишать возможности удовлетворять духовные и материальные потребности», что будет прямым нарушением ФЗ «О животном мире».
Были за долгие тридцать с лишним лет и попытки найти компромисс. Так, собрание депутатов МО «Троицкий сельский совет» с 2006 года постановило запретить летне-осеннюю охоту на территории рыбхоза в деревне Старый Бузец. А от Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» поступал в рыбоводческое хозяйство ответ такого содержания:
«Понимая вашу озабоченность по поводу безопасности работников «Голубая Нива» при производстве летне-осенней охоты на пернатую дичь, Курское ОООиР готово упорядочить охоту на пернатую дичь, согласовав с вами порядок охоты на указанной территории, акватории и соответствующим специальным уполномоченным органом РФ по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания».
Тем не менее воз, как говорится, и ныне там: люди, организации не могут прийти к взаимопониманию, а гибнут рыбы и птицы…
На заседаниях правления общества охотников и рыболовов экоактивисты предлагали ограничить выдачу путёвок на охоту на территории рыбхоза до 150, регламентировать время охоты, убирать за собой мусор. А главное – говорилось о том, что (цитируем протокол): «Надо прививать культуру охоты, особенно молодым охотникам». Поднимался вопрос и об исключении территории рыбхоза из охотничьих угодий, причём не только данного рыбхоза.
Ещё десять лет назад Курское государственное кооперативное объединение рыбного хозяйства Ассоциация «Курскрыбхоз» обращалось в Облохотуправление:
«В период охоты создаётся угроза здоровью трудового коллектива, члены которого в это время проводят кормление рыбы. Опасаясь за здоровье рабочих, администрация вынуждена прекратить на этот период хозяйственные работы».
Рыбоводы просили рассмотреть вопрос о максимальном ограничении охоты на рыбхозах Горшеченском, Курском, Мантуровском, Обоянском, Суджанском.

«Неверный способ защиты права»
За комментарием мы обратились в региональное охотуправление. Здесь подтвердили, что цапли, лебеди, другие птицы, особенно краснокнижные виды, не могут быть объектом охоты. И предположили, что, возможно, птиц уничтожают не охотники, а дикие животные, оставшиеся в лесу.
– Случаи браконьерства, к сожалению, имеют место, был такой недавно и в Железногорском районе, – признаёт заместитель председателя регионального охот-управления Олег Лукашев. – Но именно об истреблении лебедей и цапель к нам обращений не поступало. Только просьба о том, чтобы исключить территорию рыбпитомника из охотничьих угодий. Настоящие охотники цапель, лебедей и других птиц, не обозначенных в нашем перечне, не уничтожают. Охотник, нарушающий нормы и правила, – это уже не охотник, а браконьер. О подобных фактах необходимо сразу же сообщать егерям и в полицию. За такими проступками следуют штрафы и лишение оружия без права заниматься охотой, вплоть до уголовной ответственности. Наиболее строгое наказание – за краснокнижные виды. Почему работники рыбпитомника вместо того, чтобы напрямую обращаться в полицию или к егерям, препятствуют охоте, выкашивают камыш, ставят шлагбаумы и ходят по судам?
Как сообщили «КП» в УМВД России по Курской области, за последние полтора года было два вызова, связанных с рыбхозом. Один из них – незаконный улов рыбы. Правонарушителю вменили штраф. Второй вызов – жалоба охотников на препоны со стороны рыбхоза.
Ранее от рыбхоза поступали в местное УМВД и другие заявления: о «неизвестных лицах, периодически разбрасывающих на дорогах металлические ежи и ерши, тем самым наносящих вред и экономический ущерб предприятию», об «упущенной выручке» и «сорванном заказе поставки» и о том, что «не сможем убрать полученный урожай продукции и реализовать рыбу».
В пухлой папке сотрудников рыбхоза, которую они собирали годами, есть фотографии погибших птиц, газетные вырезки, но мало обращений в полицию. Вот и в определении Верховного Суда РФ говорится: «Суды исходили из следующего: истец избрал неверный способ защиты права, которое он считает нарушенным».
Ситуация вокруг рыбпитомника напоминает блуждание по замкнутому кругу. Никаких сдвигов нет и не предвидится. Что делать, непонятно. Остаётся лишь надеяться, что когда-нибудь охоту запретят. Но пока об этом приходится только мечтать.
– В прошлом году приезжал к нам орнитолог за белым амуром из Брянского заповедника, – рассказывает рыбовод Сергей. – Удивлялся: «Сколько же у вас здесь краснокнижных видов. Вот бы здесь ставить фотоловушки. Для фотоохоты у вас, говорит, идеальное место».

Вероника ТУТЕНКО
Фото автора и из личных архивов героев материала