Таинство молитвы и магия слова

Так угодно было судьбе, что я не просто дружил с этим удивительным человеком на протяжении четверти века, но и проводил его в последний путь и стал составителем и редактором его посмертного стихотворного сборника, которому придумал такое название – «Стихи – послание Небес».
Название не случайное. Исследуя творчество поэта Алексея Шитикова со дня его пришествия в литературу и составляя этот сборник, я как бы заглянул в лабораторию стихотворца на исходе его жизненных сил.
У меня возникла уникальная возможность почувствовать поэта не абстрактного, а живого, не равнодушного, а страдающего. И мне кажется, что я приблизился к ответу на часто задаваемый в читательской среде вопрос: как должна выглядеть настоящая поэзия? И понял высокий смысл того, что читается между строк этих выстраданных всей сознательной жизнью стихов. Увидел подлинную высоту планки литературного мастерства автора.
А. Шитиков, как никто другой, понимал, что в поэзии коротких и легких путей не бывает. Это – вечный, изнурительный труд и поиск, бесконечные сомнения, тревоги и разочарования. И только изредка на кончике пера появится капелька удовлетворения написанным.
В процессе работы над посмертным сборником понял, может быть, самое главное: в его стихах было таинство молитвы в сочетании с магией слова. Поэт как бы соединил в своих произведениях звездное небо и нравственные глубины собственной души, словно обладал «небесным мандатом» на творческом пути.
При этом, как любой одаренный от природы человек, тоже мечтал вложить свой талант во что-то «нетленное», чтобы память о нем осталась и доброй, и светлой.
Думается, его мечта сбылась: стихи поэта Алексея Шитикова занимают достойное место на заветной полочке русской литературы. Ему удалось, образно говоря, сойтись характерами не только с людьми, но и с делом всей жизни – поэзией.
Он был убежден, что стихи должны излучать тепло. И если они не согревают душу читателя, то это неважные, пустые вирши.
В его стихотворении «В память о дедушке Власе» есть такая строчка: «Он солнышком целованный». Вот и сам поэт как бы целован небесным светилом. И потому так трепетно относился к дарованной ему Всевышним Судьбе. В ней находился источник его таланта, душевной опрятности, светоносности всего творчества. В поэте не было эмоциональной ограниченности: он соединял в своих стихах звезды и травы, землю и небо, песни жаворонков и напевы своей матери… Тем самым показывая нам, как прекрасен этот мир в своей безграничности и что его можно созерцать вечно.
Какое мне счастье
Даровано Богом –
Шагая, вот мчаться
По звездным дорогам…
«Даровано Богом»
И этот удивительный мир стал для А. Шитикова пространством реализации его поэтического дара. Но в необъятности этого мира таится и опасность в нем затеряться. Наш герой достойно миновал ее. Более того, поэт в своем творчестве слился с этим удивительным миром. И его колыбель от рождения и до самой конечной черты качали ветры, солнечные лучи, деревья, закатные и рассветные небеса…
С точки зрения человека практичного, Алексей Шитиков жил как–то не современно: обитал с семьей в обычной «хрущевке», питался без изысков, одевался просто…
Разумеется, он мог заняться каким-нибудь более надежным и прибыльным делом. Но выбрал служение Слову, почувствовав его великую духовную и созидательную силу. У него, у Слова, своя энергетика, оно выдержало испытание и проверку веков – от бесконечных войн, инквизиции и смутных времен до жесткого и великого XX века.
Поэт, конечно, понимал, что только в Слове – залог творческой свободы. Хотя облик нового мира, уже начала третьего тысячелетия, во многом так и не был им принят и, естественно, не вошел в его жизнь. Однако между прошлым, настоящим и будущим в его поэзии ощущалась неразрывная связь. Потому что поэт не мог не чувствовать объем и духовную мощь минувших веков, как не мог и остаться в стороне от нарождающегося на его глазах нового мира. В его отношениях с прошлым не было ничего двойственного. Оно откликалось в обвалах памяти и голодом, и беспросветной нуждой, и вдовьими слезами…
И стихи, написанные А. Шитиковым в лихие 90-е годы минувшего столетия, «кричат» даже своими заголовками: «Ощущая драматизм», «В штормовых пенах», «Алкогольная война», «Патриарх над олигархом», «В омутах смут»…
В своем творчестве поэт подошел как раз к той высоте, с которой можно было рассмотреть все оттенки его сложной и насыщенной разновеликими событиями жизни – и горькое, и радостное, и подлое, и возвышенное. Свой талант он, конечно, реализовал еще не до конца, о чем свидетельствует и сборник «Стихи – послание Небес».
Осталось так мало, так мало
Мне солнышко пить из бокала
Небесного, и с красотою
Сливаться любовью святою
И грешной…Уходят, уходят
Мои золотые годочки…
«Осталось так мало»
Последнее время (может, год-два) он писал свои стихи в квартире недавно ушедшей из жизни любимой сестры Марии. Там, в одиночестве, он переживал отведенный ему Создателем земной путь перед неизбежным уходом в небесные выси.
Взглядом еще вот стремлюсь
В небо, но стал спотыкаться…
О, как с тобой, моя Русь,
Будет мне тяжко расстаться…
«Но журавлиную стаю»
Если судить по некоторым стихотворениям книги «Стихи – послание Небес», то в них немало раздумий о бренности нашего существования в этом мире. Чувствуется, что поэт мучительно пытался понять, где и каков он, Божий Суд. Опять-таки, если углубляться в творческое наследие А. Шитикова, то невольно осознаешь, как долго Господь стучался в его душу. И все-таки поэт Его услышал!
Теперь не возникает ни малейшего сомнения, что Алексей Федосеевич был человеком верующим. Сейчас, правда, это не в новинку. Все поспешили в храмы, к молитве. Но поэт пронес веру через всю свою жизнь. И эта вера была глубокой, искренней, всеобъемлющей. Она, прежде всего, читается в чистом и светлом дыхании его души, которая и была истоком его поэтических взлетов. Мастер слова воздавал хвалу и синеве неба, и земным токам. И теперь можно утверждать, что стихосложение стало для него и богопознанием. Так уж были устроены его ум и сердце. Вся его Судьба.
Составляя этот сборник, я постоянно ловил себя на мысли, что поэт как раз и пытался разгадать тайну собственной души и прочертить ее дальнейшее «путешествие» по ту сторону жизни. Осознавая конечность земного бытия, он верил, что «смерть для души – не тупик».
Но вознесется дух куда?
И суждено ль ему светиться?
И неужели никогда
На Землю он не возвратится?
«Души Божьи тайны»
Это уже не только поэзия, а нечто над ней, божественное.
В общем-то, отношения с Богом, обращение к молитве – дело сугубо личное. Здесь человек абсолютно свободен. У души нет ни посредников, ни начальников. К тому же жизнь – это погружение в неведомое. Тем она интересна и притягательна.
Но вот какая примечательная штука: для поэта жизнь все-таки обретает свои, особенные, порой недоступные простому человеку краски, ритмы, тревоги и радости. Она для него – и мастерская, и историческая память, и духовная кладовая, и источник вдохновения. Да, собственно, жизнь и является нашей главной исповедью Богу.
Вот в такой лаборатории, образно говоря, и творят поэты, писатели, художники, композиторы – словом, люди творческие в их подлинном смысле. Каждый – по-своему. То есть пишут, как диктует совесть и просит душа, затрагивая личные струны читателя, слушателя, зрителя. И даже в условиях социальных потрясений не позволяют себе ни одной лживой строчки, оставаясь романтиками:
Не свойственно русским поэтам
Дрожать перед властью любой.
Писали стихи они светом
До самой доски гробовой.
«Друзьям»
И чем больше я погружался в мир поэзии А. Шитикова в последний период его творчества, тем сильнее мне хотелось открыть его молодому читателю, сегодняшним юношам и девушкам, которые стоят на пороге будущих тайн многообразной жизни, не всегда ласковой и щедрой на милости. Потому что, окунувшись в его стихи, они не только поймут истинный смысл и силу настоящей Любви, но и смогут противостоять неизбежным ее спутникам – горечи расставаний, разочарований – и осознать необходимость жертвовать чем-то очень важным, иногда и собой, ради этого самого светлого на земле чувства.
Сам поэт воспринимал Любовь как частицу Бога в нас, слияние душ влюбленных. И как крестный путь – нашу исповедь перед Ним…
И все это у А. Шитикова перерождалось в Слово. Он уверен был, что у Любви и стихов особый сердечный ритм, который поэт сумел уловить и передать посредством любовной лирики. А она у него потрясающе искренняя и трепетно звенящая. Не зря же вся русская литература зиждется на Любви.
Удивительно, но и в 77 лет поэт сумел сохранить в себе магическую силу Любви. И несмотря на то, что некоторые стихи в этой книге живут в сумеречном измерении, они все-таки освещены небесным светом почти мифологической русской красоты.
…А лирики любого края
Благословляют свет Господний
И красоту Земного Рая…
«О физиках и лириках».
(Не окончено)
Посмертный сборник А. Шитикова «Стихи – послание Небес» показывает и то, как умело поэт своим творчеством связывал разные десятилетия советской эпохи и пореформенной России. Здесь и романтика юношеских дорог, и высота чувств, трудности военной и послевоенной поры, хаос на стыке тысячелетий. А еще в стихах улавливаются тревожные ноты противостояния славянских народов и русского мира. И все это многие годы «бродило» в окрестностях его страдающей души и подтачивало жизненный корень.
Но в любых обстоятельствах он оставался самим собой – немыслимо тяжелая ноша для любого человека. А для творческой личности – и подавно. Особенно в эпоху перемен, где настоящим людям маловато достается места, потому что их теснят те, кто жертвует совестью и честью без особых мук и сожалений.
Алексей Шитиков устоял. И, как сам не раз говорил мне, во многом благодаря тому, что его литературные вкусы и жизненные принципы формировались под влиянием таких старших наставников, как Николай Корнеев, Евгений Носов, Александр Харитановский, Егор Полянский, Михаил Обухов, а позднее – Сергей Викулов, Сергей Наровчатов, Федор Абрамов, Василий Федоров…У них планка совести и литературного мастерства всегда была высокой. И опускаться ниже их курскому «новобранцу» в литературе не позволяли ни его крестьянские корни, ни родительское благословение, ни армейская школа, ни совесть, ни само слово, вырвавшееся на просторы стихотворной стихии.
Осознание этого факта и стало той благодатной почвой, на которой и «проросли» талантливо написанные А. Шитиковым сборники стихов: «Донные ключи», «Колосья», «Душа земли», «Лицо живое сохраняя», «Светом чувств», «По русским радостям и мукам», «На стихотворных амплитудах», «Радуга над сердцем». И, наконец, венчающая творчество поэта книга «Стихи – послание Небес»».
Эти книги, пожалуй, были самым трудным, но и самым желанным урожаем с его стихотворной нивы. Ныне они своего рода поэтический магнит для курских и российских читателей.
Появление этих сборников А. Шитикова стало одним из ярких явлений на небосклоне поэзии не только соловьиного края, но и русской литературы как таковой.
Владимир КУЛАГИН,
писатель, публицист,
член Союза писателей России