Курские святые: кто они?

Кого из святых мы можем с полным правом назвать нашими, курскими, то есть родившимися или жившими в нашем регионе?

Первым, конечно, на память приходит батюшка Серафим Саровский, потом, скорее всего, Феодосий Печерский, кто-то, наверное, вспомнит и епископа-врача Луку Крымского… Между тем список курских святых довольно обширен, и среди них есть весьма интересные личности, подвижники, мало известные среди курян, но широко известные или в других регионах, или в целом в православной Церкви. Напомним о некоторых…

Святой для интеллигенции

Преподобный Макарий Оптинский.
Портрет маслом, 1854 год, автор – монах Гавриил

Однажды один известный русский писатель донимал одного известного монаха Оптиной пустыни вопросом: ехать ли на зиму в Крым или же остаться в Москве? Трижды приходил литератор. Ответив в третий раз, инок сказал, что это – «в последний раз». Но обуреваемый мнительностью писатель пришёл и в четвёртый: «Почему вы сказали – в последний раз?». Монах рассердился и выгнал его. Друзья литератора даже говорили, что инок нагрубил их товарищу.

Этим писателем был Николай Гоголь, а монахом – Макарий Оптинский, до пострижения в иноки – Михаил Иванов. Дело было в 1851 году. Как раз в середине XIX века деятели культуры активно потянулись к православию, и тут Оптиной пустыни пришлось сыграть значительную роль.

К отцу Макарию приезжали и Алексей Толстой, и Николай Гоголь, и Алексей Хомяков, а философ Иван Киреевский, один из основателей славянофильства, и вовсе был духовным воспитанником оптинского монаха…

Сейчас преподобный Макарий входит в собор курских святых, ведь наставник российской интеллигенции имеет к Курску самое непосредственное отношение. Хотя родился он в Орловской губернии, но несколько лет в ранней молодости жил и работал в нашей губернии – вначале во Льговском казначействе, потом в самом Курске в Казённой палате (сегодняшний аналог – областной комитет финансов).

Но, несмотря на такую «родственность», популярность отца Макария среди курских православных не идёт ни в какое сравнение с известностью, скажем, Серафима Саровского. А всё просто. Это святой для интеллигенции. Будучи выходцем из дворянской семьи, с детства пристрастившись к чтению, Михаил и в монашестве остался книжником во всех смыслах.

Исследователи биографии преподобного Макария отмечают его мягкий характер, эстетические наклонности, начитанность, любовь к цветам, музыке (в молодости играл на скрипке), склонность к учёным, или как раньше выражались – кабинетным, занятиям.

В одном из писем отец Макарий писал: «Чтение духовных книг просвещает наш разум и показывает путь ко спасению, питает душу так, как физическая пища питает тело».

Современный вид кельи Иоанна Святогорца. В нише – прижизненный портрет святого

И не случайно именно под его руководством в России начала издаваться православная классика: книги Паисия Величковского, Максима Исповедника, Григория Паламы, Иоанна Лествичника… Именно отец Макарий и другие оптинские старцы возродили учение об Иисусовой молитве («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного»), о внутреннем христианстве.

Преподобный Макарий Оптинский с медведем не дружил, тысячу дней и ночей коленопреклонённо не молился, хотя народу принимал много и очень от этого уставал. Осталось очень много воспоминаний о нём, издано немало сборников с его письмами и поучениями. Эти книги сегодня можно встретить без преувеличения в каждой церковной лавке Курска.

А вот икону преподобного Макария редко встретишь в нашем храме (по крайней мере, я ни разу не встречал, хотя бываю во многих). Зато почитание преподобного Серафима растёт. Например, появилась традиция оставлять батюшке записки, вкладывая их в щели пьедестала памятника старцу в монастыре Коренная пустынь (нечто подобное существует в Петербурге на могиле матушки Ксении).

Такова жизнь, все люди разные, и святые разные, и отношения к ним тоже неравнозначные. Такая довольно пёстрая клумба с цветами, наподобие той, что были разбиты в оптинском скиту, начальником которого был преподобный Макарий, курский святой.

Правда или нет, неизвестно, но сохранилось предание, будто Гоголь перед смертью говорил: «Ах, как я много потерял, как ужасно много потерял оттого, что не поступил в монастырь. И отчего отец Макарий не взял меня к себе в скит?».

Затворник меловой горы

Человеком совсем иного склада, а соответственно, и иного монашеского устроения был другой курский тоже малоизвестный святой Иоанн Святогорский, родившийся в семье курских мещан. Хотя жил он с Макарием Оптинским практически в одно время.

Брошюра с житием курянина преподобного Ильи Верхотурского

Впрочем, было у них и общее – оба рано начали работать. Потомственный дворянин, будущий насельник Оптиной пустыни уже сразу после школы в 13 лет трудился бухгалтером в Львовском уездном казначействе. А преподобный Иоанн (в миру Иван Крюков) начал «карьеру» ещё раньше – в 9 лет от роду вместо школы он был отдан в ученики к мастеру печных изразцов.

Учение пошло на пользу, и через некоторое время, уже будучи женатым, Иван откроет собственную фабрику изразцовых печей, станет хозяином гостиницы и двух постоялых дворов.

Но с детства остался у него в памяти рассказ одного из сверстников о своём дедушке – монахе-затворнике. Как у иных детей западают в душу рассказы о дальних путешествиях или военных приключениях, так у Ивана мечтой жизни стало желание попробовать свои силы в затворе, то есть полном уходе от бурной мирской жизни.

Судьба к такому развитию событий была благосклонна. Супруга Ивана скончалась, а детей у них не было. Так что ничто больше в миру не держало, за престарелой матерью присматривали сёстры на деньги брата.

Курянин Иван Крюков стал известным среди православных в Святогорской пустыни, что находится в Донецкой области. Этот монастырь расположен на высоком меловом берегу реки Северный Донец, и особенностью его являются меловые пещеры.

Хотя в целом пещерные монастыри для России – дело привычное: от севера (Псково-Печерский) до самого юга (в Крыму пещерных монастырей несколько). У наших соседей – воронежцев и белгородцев – тоже такие имеются.

Да что далеко ходить, Горнальский монастырь Курской епархии тоже знаком с такой «практикой» – когда при советской власти обитель закрыли, монахи ещё долго скрывались в местных меловых пещерах.

Но одно дело, когда живёшь в таких пещерах вместе со всем монашеским общежитием, и совсем другое, когда твоё жизненное пространство ограничено несколькими квадратными метрами и выходишь ты на свет божий крайне редко.

Вот как описывается уединённая келья Иоанна Донецкого в первом его жизнеописании, составленном харьковским помещиком и литератором Андреем Ковалевским: «Представьте себе, читатель, тесную и низкую келию, своды которой не выше человеческого роста, иссечённую в мелу, свет в которую проникает через узкую скважину. Всё убранство келии составляет деревянный открытый гроб с большим надмогильным деревянным крестом у изголовья, на котором написан распятый Господь, в гробу немного соломы и убогое возглавие, и в таком виде он служил ложем упокоения затворнику. Иконы, деревянный обрубок вместо стула, кувшин для воды, неугасимая лампада…».

Зачем люди уходят в затвор? Чувствуют к этому призвание, а больше что тут скажешь… Молиться в уединении удобнее. Отец Иоанн в затворе в сутки полагал 700 поклонов земных, 100 поясных, произносил молитв Иисусовых 5000, Богородичных – 1000, читал акафисты.

Считается, что своей богоугодной жизнью преподобный Иоанн обновил древние подвиги пещерных затворников Киево-Печерской лавры. Был славен тем, что исцелял бесноватых.

После советского периода Святогорский монастырь был открыт вновь в 1992 году. С тех пор, как принято говорить, не иссякает людской поток к мощам преподобного. Люди оставляют документальные (с датами, именами, адресами и телефонами) записи о случаях помощи Иоанна Святогорского:

«В один из приездов в монастырь я побывала на молебне преподобному Иоанну Затворнику. После окончания службы в Никольском храме набрала немного мела, отколов его от меловой скалы. Паломники говорили, что он целебный, и я хотела помазать им свою больную руку. Болезнь руки, экзема, у меня уже была 16 лет, никакие мази и уколы не помогали, состояние только ухудшалось, так что даже ночью, бывало, во сне я раздирала себе руку до крови. Этим мелом я помазала полностью всю рану, ещё трижды крестообразно лоб и помолилась преподобному Иоанну Затворнику, после чего сразу прекратился зуд. Через два дня прошла и вся болезнь, и я очень благодарна преподобному Иоанну Затворнику».

Илья Верхотурский на Валааме. Фотография примерно 1893 года. Молитву иноки всегда совмещали
с физическим трудом…

С думой о вечности

Ещё один выходец из курских мещан – Илия Верхотурский – почитается сегодня как святой не только в нашей области и на Урале (последние шесть лет жизни он провел в Верхотурском монастыре), но и на Валааме, где начиналась его монашеская жизнь.

Жизненный путь его, как и многих из нас, определил характер. Будучи по натуре склонным к тихой, уединенной жизни, Иван Чеботарёв (таким было мирское имя преподобного), работая приказчиком у одного из курских купцов, даже отказался от женитьбы на дочери хозяина, хотя тот предлагал.

Ну и куда податься такому человеку в России в первой половине XIX века? В монастырь. Тем более что обителей хватало, как и богомольцев, «путешествующих» от одного монастыря к другому. Рассказ одного из паломников, нашедших временный кров у Чеботарёвых, о строгой иноческой жизни на острове Валаам не прошёл мимо впечатлительной молодой души.

Далее всё как у всех в таких случаях: богослужения, келейное правило, послушания (пришлось попробовать всё – от портомойни до пекарни), постоянная Иисусова молитва.

Правда, душа по-прежнему искала ещё большей тишины, а потому отец Илия значительную часть жизни провёл в скитах – местах уединённых. Но показательно, что паломники ищут встречи как раз с такими иноками, полагая, что они-то и должны знать, как правильно жить, в чём воля Божья и как поступать в том или ином случае.

И когда уже на Урале монах Илия опять же поселился в десятке верст от монастыря, паломники всё равно проторили к нему дорожку. А отказать было нельзя…

Кроме устных бесед, старец вёл и переписку со своими духовными сыновьями и дочерями. Сохранившиеся письма были опубликованы вместе с житием уже через восемь лет после кончины старца летописцем Верхотурского монастыря Василием Барановым.

Вот фрагмент одного из писем: «Больше работайте, Бог вас не оставит. Это от неверия родились такие помыслы, что то и то нужно… Пожалуй, вы станете наряжаться в ценные одежды, привыкайте к одеждам малоценным: толстого сукна чёрно-синего устройте себе сарафаны, так один будет вам на 5 годов, а то вы любите облачаться в тонкие, изнеженные. Нет, такие носите платья, чтобы бросить на дорогу – никто не взял. Ты думай о вечности больше, а не об этой жизни…».

К сожалению, дневник преподобного Илии Верхотурского до сих пор не найден, хотя есть точные свидетельства, что такой дневник вёлся. Зато для почитателей время оставило фотографию нашего земляка (технологии конца XIX века уже позволяли).

СПРАВКА «КП»

Святой – тот, кто соединён с Богом, источник святости – Бог. В христианстве, исключая некоторые его протестантские ветви, святой – это благочестивый и добродетельный человек, прославленный Церковью, образец для других. По учению Церкви святые пребывают на небесах и молятся перед Богом за всех людей. Но надо помнить и о благоразумном разбойнике, который не был добродетельным, однако раскаялся и попал в рай… То есть не все внешне добродетельные люди – святые, и не все святые были в жизни добродетельными.

Святогорье… Церковь и часовня на меловой скале. Именно здесь жил в затворе курянин Иван Святогорский

И иже с ним…

Курские святые, иноки Макарий, Иоанн и Илия жили в XIX веке, в XX веке всё резко изменилось, и путь к святости стал намного короче и в то же время намного кровавее.

С 1989 года, когда был признан святым патриарх Тихон, благодаря которому Русская Православная Церковь устояла в бурных событиях первых десятилетий XX века, около двух тысяч человек канонизированы как новомученики.

Это тоже малоизвестные воины в извечной битве добра со злом, а битва та, как известно, происходит в сердце человека. Возможно, что кому-то из курян и знакомы имена курских новомучеников (без сомнения, тут наиболее известны священномученики епископы Курские Дамиан и Онуфрий), но вне зависимости от «популярности», общее число их растёт, архивы изучаются.

В Курской области историко-архивная комиссия Курской епархии и её руководитель священник Владимир Русин ведёт по этому направлению большую работу. Открываются новые имена, издаются книги, проводятся конференции.

Священников и монашествующих, да и мирян, упорствующих в своей вере, Советская власть в революционные, да и последующие годы не щадила. Что характерно, редко кто проходил по этим делам (обвинения в контрреволюции, заговорах против власти) в одиночку. Чаще всего брали группами, к подозреваемому «присоединяли» его знакомых, родственников, друзей.

Поэтому в списке курских святых и появляются такие вот записи: «Священномученик епископ Белгородский Антоний (Панкеев) и с ним Митрофан (Вильгельмский), Александр (Ерошов), Михаил (Дейнека), Ипполит (Красновский), Николай (Садовский), Василий (Иванов), Николай (Кулаков), Максим (Богданов), Александр (Саульский), Павел (Брянцев), Павел (Попов), Георгий (Богоявленский), Михаил (Вознесенский)».

Вначале это было групповое дело под названием: «Дело епископа Антония (Панкеева) и др. Белгород, 1935 г.». Итог – 10 лет лагерей.

Но потом, когда и сам епископ и «др.» уже отбывали срок в лагерях Дальнего Востока, появилось новое дело, тоже групповое: «Дело архиепископа Онуфрия (Гагалюка) и др. Благовещенск, 1938 г.».

Курский епископ Онуфрий (Гагалюк) и Антоний (Панкеев) были друзьями… По решению «тройки» – расстрел. И епископам и «иже с ними».

Что интересно, среди курских святых пока ещё нет женщин. Но, как говорил Иоанн Златоуст, «жизнь жительствует», и список курских святых может пополниться и женским именем.

Сейчас идёт активный сбор фактических свидетельств о святой жизни знаменитой курской старицы матушки Мисаилы для подачи материалов в комиссию Синода РПЦ для канонизации. Впрочем, это слишком известный человек, чтобы о нём напоминать…

Юрий МОРГУНОВ
Фото из открытых источников