Сергей Малихов: «На другой сцене наши спектакли не будут иметь того же эффекта»

В Молодёжном театре «3Д» премьера – спектакль «Адвокат дьявола». В финале зал несколько минут молчал, и лишь потом раздались овации.

Четверть часа зрители не отпускали актёров со сцены. А наш разговор с художественным руководителем театра Сергеем Малиховым состоялся до премьеры – сразу после генеральной репетиции, когда ещё можно было только гадать, как куряне примут постановку. Говорили о том, как создавался «Адвокат дьявола», почему в «3Д» почти невозможно достать билеты и какой будет премьера.

Режиссёр, по сути, вступил в соперничество с Голливудом. Несколько поколений зрителей, затаив дыхание, следили за героями Аль Пачино и Киану Ривза в фильме «Адвокат дьявола». Новая работа Малихова основана на первоисточнике – романе Эндрю Нейдермана. И зрителей ждёт финал, которого нет ни в книге, ни в фильме.

Шанс для адвоката

– Сергей Игоревич, почему решили поднять такую сложную философскую тему? Как вообще рождается замысел ваших спектаклей?

– «А зори здесь тихие», «451 градус по Фаренгейту», «Адвокат дьявола» появились благодаря самоизоляции. Она подарила мне самое ценное – время. Раньше я просто читал эти произведения, а в те дни я обозначил их как возможные к постановке.

– Многое ли на этот раз пришлось переписывать для спектакля?

– Да, очень многое. Всё, что вы видели на сцене, окутано размышлениями автора. Мы выбрали основные моменты: главный герой Кевин выигрывает дело, приезжает в Нью-Йорк, где происходит действие. Он всё рассказывает зрителям, которые, выступая в качестве присяжных, должны выслушать эту историю и принять решение: виновен Кевин Тейлор или нет. А в финале главному герою предстоит выиграть или проиграть главное дело в своей жизни – оправдать себя или признать виновным.

– Текст насыщен цитатами из Библии. Как вы их выбирали?

– Редактировать инсценировку пришлось более 70 раз. Необходимо было не только сделать визуализацию – языком пластики показать, как Кевином овладевает грех, но и получить какой-то рецепт: что делать, чтобы этого не случилось. Я нашёл его только в Библии. Оказалось, там есть ответы на все вопросы. Противостоять дьяволу очень тяжело. Но не надо сваливать всё на то, что «меня прокляли», «бес попутал», «наслали порчу». В каждой интермедии мы показываем: у Кевина был выбор. Но сделать его очень сложно. Перед тем как герой совершает смертный грех, действие приостанавливается. Напряжённость момента подчёркивает вдруг ожившая статуя. Это актёр, который всё время был неподвижен, и зрители почти забыли о нём. Сначала информации из Библии было очень много: понимая, что одному мне этот материал не перелопатить, я попросил ребят выписать всё, что связано с этими грехами. На стол мне положили огромную стопку! Я консультировался со священнослужителем, показал сценарий и думал, что какие-то моменты он скорректирует. Но он сказал, что мы всё сделали верно. Некоторые вещи он мне объяснил, что-то я не мог понять. Я видел противоречия: понимаю, что не всё можно воспринимать буквально. Например: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя».

– В спектакле вам удалось чётко разграничить сцены кошмарных видений и реальности. Как вы это придумали?

– За полтора месяца до премьеры в спектакле был всего один кошмар: сон, где Кевин видит жену в постели с Милтоном – олицетворением дьявола. Но меня всё время беспокоил тот факт, что в спектакле недостаточно страшных вещей. При этом я понимал, пародии на ужастик быть не должно. Мне хотелось показать, что Кевин загнан в угол, у него начинается паранойя. С одним кошмаром на это было выйти трудно. Актёрам было предложено пофантазировать, какие ещё кошмары могли сниться главному герою. Так появились новые сцены. Кошмары всё расставили по местам.

– В спектакле главная героиня получает картину. Она тревожная: женщина надрывается в крике. Кто художник?

– Это известная художница Анастасия Бабынина, выпускница проекта «Актёрская мастерская «3Д» – очень талантливый человек. Перед ней я поставил такую задачу: нарисовать картину, которую она никогда бы не повесила у себя в комнате. В конечном итоге сюжет картины она взяла из книги, цветовое решение принадлежит художнику. Анастасия сделала постер спектакля. Он очень простой – надкусанное яблоко. Но точнее не придумаешь: это символ греха. Анастасия и автор дизайна билета. Я сказал, что он должен быть в виде повестки в суд: «Вы вызываетесь в суд по делу Кевина Тейлора».

Зрители в роли присяжных

– В «Адвокате дьявола» в действии участвуют зрители. Они – присяжные в суде над Кевином. В ваших спектаклях действие ведь не впервые переносится в зрительный зал?

– То же самое происходит на последних минутах в спектакле «451 градус по Фаренгейту». Но аппарт (монологи и реплики, направленные в публику. – «КП») в «Адвокате дьявола» я сделал максимально публичным, открытым: Кевин обращается к присяжным, когда описывает всё, что с ним произошло.

– В ваших спектаклях мысли и чувства героев передаёт пластика. И каждый раз по-новому. На этот раз актёр, игравший человека, вдруг «превращается» в животное – например, во льва. То же самое происходит и с главным героем – Кевином. Это один из самых ярких моментов.

– Мы хотели показать, что, совершая смертный грех, человек опускается до уровня животного. Потому тщеславие, самолюбование в наших пластических миниатюрах – это павлин. Праздность – свинья, похоть – змея, гордыня – орёл, гнев – это лев, уныние – черепаха.

– Почему вы решили изменить финал и дали Кевину шанс, которого не было ни в книге, ни в голливудской версии?

– Я хотел показать, что дьявол находится внутри нас и противостоять ему мы можем только посредством силы воли. Но это очень сложно! Каяться надо не только на словах, но и на деле. Хотел, чтобы мой герой сказал об этом зрителям. Многое ему уже не вернуть. А то, что ещё возможно, – в финальной сцене.

– В спектакле на отрицательных героях сияющие белые одежды, действие сопровождает красивая музыка. Грехи замаливают?

– Я очень долго думал, как должны выглядеть грехи. Мне хотелось показать это на контрасте. Потому все человеческие пороки – в белом. И неспроста – грех должен быть привлекательным. Например, грех чревоугодия – это безумно аппетитный кусок мяса, который ты хочешь съесть, он должен выглядеть самым вкусным. Если вожделение – это очень красивая женщина. Перед нашим композитором была поставлена задача – музыка должна быть прекрасной. Все наши интермедии грехов сопровождались женским вокалом, напоминающим пение сирен. Музыка должна притягивать как магнит, когда ты идёшь, как загипнотизированный, и очень трудно остановиться. Но при этом я понимал, что это всё слуги сатаны. Спецэффект создаёт впечатление, что у них нет глаз, потому что нет души.

О дисциплине, смене амплуа и билетах

– Чем обоснован выбор актёров?

– Создавая новый спектакль, я всегда стараюсь занять «старичка» – артиста уже готового, как например, Игорь Кулька. На нём практически весь наш репертуар. И в этот раз Игорь – Кевин Тейлор. Но если я буду постоянно ставить на одних и тех же людей – ничего не получится. Должно подрастать новое поколение. Потому в одном из составов дьявола играет новый актёр – Александр Токмаков. Мериам, жена Кевина – Анна Кушхова, в этом году она вводилась на роль Эсмеральды, а это большой творческий рост. Мне кажется, ей очень важно попробовать себя в этой роли. Ведь одно амплуа – это скучно. Это неинтересно – ни мне, ни актёрам. Вот, например, есть у нас страстная сексуальная девушка, и она будет играть страстную сексуальную девушку. Или весёлый парень всегда будет весёлым парнем. Самого себя интересно сыграть, только когда это первая роль. Я обязательно стараюсь, чтобы артист каждый раз открывал в себе что-то новое.

– Как живёт сегодня «Актёрская мастерская» Сергея Малихова? Ваш проект год от года становится всё популярнее.

– В прошлом году было рекордное количество выпускников – 18! До конца остаётся лишь треть учеников. Большинство бывает отчислено за дисциплинарные нарушения. Сейчас я набрал новую мастерскую, и уже отчислил довольно много.

– У отчисленных есть шанс вернуться в мастерскую? И почему такие жёсткие меры?

– Нет, отчисленные не возвращаются. Если они будут знать, что их возьмут вновь, всё повторится сначала. Завтра они опоздают на репетицию, послезавтра – на спектакль. Когда-нибудь мы просто отправим зрителей домой. Надо понимать, что это колоссальная ответственность.

– На премьеру зрителям попасть трудно. А потом все с нетерпением ждут новые спектакли. Почему «3Д» на всех не хватает?

– Интерес к творчеству нашего театра – серьёзный. Зал большой, но не безразмерный. Мы анонсируем продажи, и через три-четыре часа билетов нет. Вообще. Зрители пишут: «Поставьте больше спектаклей». Это невозможно. Артистам надо когда-то выдыхать и перенастраиваться. Если в месяц давать десять спектаклей, то это десять прогонов. В то же время мы готовим новый спектакль. Должны же быть и выходные! К сожалению, это не все понимают. Второе предложение: переезжать в другой зал. Но нас совершенно устраивает зал, в котором родился наш театр. Кстати, он достаточно большой – рассчитан на 500 мест, к тому же мы находимся в центре города. Зал в Доме знаний – наш творческий дом. Иногда меня спрашивают, не думаем ли мы перебраться в драмтеатр. Я считаю, что на сцене драматического театра наши спектакли не будут иметь того же эффекта, что и здесь. Мы здесь обжили пространство, а там это всё может разрушиться. Ведь театр – живое дело. Ещё нам предлагают повысить продажи билетов. Что тут сказать… Наши актёры полностью выкладываются, они здесь просто живут. Я прекрасно понимаю: сегодняшняя стоимость билета за то, что они вытворяют на сцене, – это ничто. Но социальное положение у всех разное. Не каждый может себе позволить купить дорогой билет. Я стараюсь не наглеть и хочу, чтобы на наш спектакль могли ходить не только люди, у кого всегда пятитысячная купюра в кармане. Не можем мы ввести и онлайн-билеты. Как только мы запустим онлайн-продажи, на сайт зайдут несколько тысяч человек, и он рухнет. Не буду лукавить: мне безумно нравится, что на сегодняшний день ни один человек не может купить билет до июня. Как художественному руководителю, как режиссёру, мне это безумно приятно. Но очень обидно за людей, которые придут к нам впервые: я не смогу им показать что-то ещё. Сегодня мы анонсируем спектакли уже на июнь-июль. К счастью, наш театр работает ещё и летом. Июнь-июль мы будет продавать одновременно, и я понимаю, что опять за один день будет продано билетов на два месяца. А это значит, что с апреля билеты нельзя будет купить до конца сезона. Но с этим ничего не поделаешь. Мы не можем увеличить количество спектаклей, количество мест, увеличить цену билета. Всё это даёт сплошные минусы. И так мы сейчас стали вносить такое количество спектаклей, которые я раньше себе не позволял: 11 спектаклей в месяц. В драматическом театре я могу не появляться неделю – просто потому что идут не мои спектакли. А артисты «3Д» играют в каждом спектакле.

— Вы уже знаете, что поставите в следующий раз?

– Не могу сказать, какое именно произведение. Скажу только то, что со мной такое впервые – оно мне приснилось. Один человек произнёс мне его название во сне.

Елена ГАМОВА,
фото Якова ПОСПЕХОВА
и Киры КОВАЛЁВОЙ