Возвращение Амура

Эта история началась в августе 2024 года. Шестого числа супруги Татьяна и Сергей Прилуцкие выезжали из родного Черкасского Поречного, что в 15 километрах от Суджи. Город был уже захвачен ВСУ, от взрывов над ним стоял дым. Но в самом селе было ещё тихо. Надеясь вернуться через пару дней, хозяева насыпали собакам побольше корма. Немецкую овчару Амура выпустили из вольера, отвязали и дворнягу Джека.

Разлука затянулась более чем на полгода. Недавно Амур вернулся к хозяевам. Его приютили соседи. С ними Амур был семь страшных месяцев оккупации. Вместе с новыми хозяевами раненый пёс спасся и вышел к своим.

Новые хозяева

Наталья Штаненко и Амур. Фото сделано во время оккупации Суджанского района

Новые хозяева пса Наталья и Александр Штаненко эвакуироваться не смогли. Уехав в самом начале, вернулись: было жалко корову.

– А потом было уже поздно, – рассказывает Наталья. – К нам зашли ВСУ. Нам сказали, что эвакуироваться мы можем теперь только в сторону Сум. Когда мы пробовали выехать, видели разбитые машины. Стоило поехать по улице на велосипеде, над тобой тут же начинал кружить дрон. Мы понимали, что они за нами следят, надо возвращаться обратно. Семь месяцев каждый день мы ждали освобождения, ждали наших. К счастью, возле дома был колодец, во дворе – скважина. Перед войной мы купили генератор. Водой запаслись. Но генератор мы включать боялись – вдруг услышат, боялись из подвала выходить. Перед нашим домом шла колонна техники, там подбили танк. Следом ехал БТР. Помню, солдат открыл стрельбу из автомата по окнам. Сначала по стенке, над окнами, а в последнее окно бил прицельно: потом там было восемь отверстий от пуль. Мы лежали на полу. Осколки падали совсем рядом. Мы убежали в подвал, сидели там, пока всё не утихло. С тех пор мы боялись пускать генератор. Воду в колодце брали рано утром, пока не летали дроны. Запасались водой, наливали фляги, кормили животных. У нас куры – были яйца, была картошка, лук. Варили суп на маленькой плите, у нас был газовый баллон. На первое время была и мука.

Через несколько дней Александр увидел соседскую овчарку. Пёс забился в гараж. Войдя во двор, мужчина увидел там ещё одну собаку – мёртвую дворнягу. Видимо, та погибла от осколочного ранения. Овчарка не хотела подпускать человека, будто охраняла погибшего. Александр оставил еду. Пришёл и на следующий день. С каждым разом собака относилась к новому знакомому всё дружелюбнее, но пошла за ним значительно позже. С тех пор они стали неразлучны. Пёс сопровождал Наталью и Александра за дровами, за водой.

– Всегда был рядом, мы его даже на поводок не брали, – рассказывает Наталья. – Научился различать дроны. Услышит тяжёлый, гружёный, сразу бежит в подвал и оглядывается, идём ли мы следом. Очень умная собака.

Хозяева пытались звать собаку разными именами: надеялись, он поможет им угадать. Но пёс сидел, опустив голову, не реагируя ни на одну из кличек. И вдруг: «Джек!». Пес поднял голову, оживился.

– Значит, будет Джек! – решили супруги.

Только потом они узнали, что Джеком звали ту самую погибшую собаку соседей.

В феврале у супругов появилась надежда: наши военные подали весточку. Однажды поздно вечером над домом завис дрон, через некоторое время бросив груз. Это был маленькая посылка – хлеб и записка. «Мы русские. Мы вам поможем».

– Буханка была в упаковке с надписью: «Курский хлебозавод», – вспоминает Наталья. – Мы очень обрадовались! Потом дрон прилетал ещё несколько раз, всегда вечером. Мы научились общаться. Я писала на бумаге послание и оставляла во дворе. В следующий раз с дрона сбросили записку, в которой попросили писать на дощечке мелом – так лучше видно. Мы с нетерпением ждали, когда придут наши спасители. Но дрон перестал прилетать. А вскоре Суджу освободили. Но так получилось, что мы выбрались раньше.

Перед отступлением ВСУ, видимо, решили не оставлять после себя никого в живых.

– Мы живём возле проезжей части, – говорит Наталья Штаненко. – Муж пошёл за водой по дороге, вдоль которой летел дрон ВСУ. Он резко свернул, явно стал преследовать Сашу. Муж вбежал во двор, говорит: ложись! Я вижу, дрон уже над нами, я присела. Тот взорвался. Спас навес над крыльцом. Дрон ударился об него, отлетел в обратную сторону. Осколки – всё на нас. Если бы не навес, нам не выжить. Мужу сильно повредило руку, глаз. Я не могла его перевязать – у меня на руке «повис» сломанный палец. Нам помогли наши, мирные. Я сразу решила: надо уходить, они специально на нас направили дрон. Я говорю, наверное, они отступают. Всё же решили остаться до утра – растопили печку. А дрон прилетал опять. Загорелась времянка. Мы побежали в подвал. Собака – с нами. У Джека была сильно повреждена лапа – наступил на разбитое стекло.

Дорога по минному полю

Утром Наталья, Александр и Джек отправились в путь.

– Ещё был снег, – вспоминают они. – Мы накинули белые простыни, чтобы нас не так было заметно. Я взяла иконочку «Знамение», молилась всю дорогу. Боялись, что они нас с дрона заметят. Мы шли и молились. Смирились: догонят, значит, догонят, что уже сделаешь… Понимали, что здесь оставаться нельзя. С Божией помощью вышли на трассу, видим, следы украинских военных – бутылки из-под их воды валялись, следы от БТРов. Пока следы были, мы бежали быстро, чтобы выбраться. А потом следы закончились, мы стали помедленнее идти, пока дошли до наших солдат. Там стоял парень у блиндажа, мы позвали его, потому что там было всё проволокой перегорожено. Он подошёл, поговорил с солдатами, они нас пропустили. У нас и документы с собой были. Джек всё время шёл рядом с нами, мы его привязали, только когда увидели военных – боялись, что он залает: ведь ему было очень страшно. Солдаты удивились. Спрашивают: «Как вы дошли: там же и противотанковые и противопехотные мины?» Через четыре дня наше село освободили. Солдаты вывозили наших односельчан. Многие не дождались освобождения: погибли от осколков. На хуторе Ивашковском погиб наш родственник. Видели мы и других погибших односельчан – тела лежали на дороге.

В Большесолдатском районе Наталье и Александру оказали первую помощь, скорая увезла их в больницу. Джека приютили медики: «Выпишитесь – заберёте». Потом собаку забрали волонтёры.

Встреча

Сергей Прилуцкий с внуками и Амуром в родном селе до вторжения ВСУ

Волонтёр Роман Алфимов родом из Большесолдатского района, возглавляет движение «Zа своих». Он помогал бойцам СВО, после вторжения волонтёры движения эвакуировали жителей района, привозили гуманитарную помощь.

– После того как обострилась проблема с животными, оставленными в приграничье, решили организовать кормление на территории села Большое Солдатское, – рассказывает Роман. – Мы планировали позаботиться и о Джеке, – пока хозяева в больнице. Военные медики, у которых был Джек, связались со мной, наши волонтёры забрали овчарку, ухаживали за ней. И тут со мной связался старый хозяин собаки! Кто-то из жителей района оказался его земляком, узнал собаку и прислал Сергею фото: «Не ваш?». Хозяин приехал, пёс сразу запрыгнул к нему в машину, хотя до этого категорически отказывался проделать то же самое, как его мы ни уговаривали. Передвигался только самостоятельно, ехать ни с кем не хотел. А тут – сразу! Мы поговорили с Сергеем, связались с Натальей и Александром. По общему решению пёс будет жить со старым хозяином. А новые будут его навещать.

– Как только мы увидели его на фотографии, сразу поняли: это наш Амур, – рассказывает Татьяна Прилуцкая. – В июне ему будет четыре года. Сейчас мы живём в Курске, у детей. Слава Богу, нашим односельчанам Наташе и Александру удалось выбраться, остаться в живых. Мы благодарны им за спасение Амура. Он нас так ждал! Мы купили ему вольер. Амур перенёс операцию – лапа уже заживает.

Наталья и Александр навестили Амура. Он их узнал. Но увидев в руках хозяин поводок, спрятался в вольере.

– Думаю, он боится, что мы его увезём назад, – предположила Наталья. – Мы к нему очень привязались. Но как бы пёс к нам ни привык, мы у него будем ассоциироваться со взрывами, грузовыми дронами, пожарами – всем, что мы пережили за эти страшные месяцы. Нам всем этого никогда не забыть.

Елена ГАМОВА