От наследства до саботажа

В преддверии 80-летия Победы в Великой Отечественной войне в Курском областном суде рассказали о работе судей в 1943–1945 годах. Участники встречи – студенты юридических факультетов и школьники лицея №21 – увидели уникальные материалы дел, которые тогда рассматривались.

Без бумаги и печатной машинки

В довоенное время курская судебная системы состояла из народных судов и областного суда. О том периоде мало что известно. Курская область была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками, и сведения уничтожили. В начале войны суды эвакуировали, многие работники ушли на фронт, а оставшиеся вернулись и приступили к работе сразу после освобождения Курска.

– Областной суд находился в здании на улице М. Горького, которое в период оккупации было сильно повреждено. Работники суда ремонтировали его своими руками, – рассказал председатель Курского областного суда Олег Кравченко. – Также они привлекались для сельхозработ и лесозаготовок, поскольку рабочих рук не хватало. А жили на хлебные карточки и талоны для столовых. Первая печатная машинка появилась, когда один из судей привез её из командировки в Москву. Бумаги катастрофически не хватало. Первое время многие судебные документы изготавливались на тетрадных листах или обратной стороне немецких карт. Использовали любой свободный клочок бумаги и даже газеты.

Война и оккупация сильно сказались на категории рассматриваемых дел. При оккупации пропадали и уничтожались документы. В архиве Курчатовского городского суда хранятся решения по 141 гражданскому делу 1943–1945 годов, в 108 из них суды устанавливали факты принадлежности детей родителям и восстанавливали возраст ребят. Самое большое количество – 64 дела этой категории – рассматривалось в 1943 году.

Были дела о наследовании имущества погибших на войне солдат. Среди них иск вдовы фронтовика, которая осталась с маленьким ребёнком без средств к существованию. Она хотела получить деньги, которые её муж в довоенное время положил на свой счёт в банк. Суд удовлетворил этот иск.

«Саботаж» за 25 лимонов

До августа 1943 года судебная коллегия по уголовным делам Курского облсуда выступала в роли военного трибунала, рассказывает руководитель Объединённой пресс-службы судебной системы Курской области Анна Полянская. Сохранилось несколько приговоров, вынесенных именно военным трибуналом. Причины, по которым люди попадали под трибунал, самые разные.

Например, по закону имущество, оставленное оккупантами при отступлении, подлежало немедленной сдаче. При обыске у санитарки госпиталя было изъято 18 одеял, три пары пижам, 50 кусков туалетного мыла, 15 алюминиевых тазов и другие вещи, а ещё начатая банка повидла, около двух пудов сахара, полтора пуда риса и 25 лимонов. Дело могло обернуться плохо: женщину судили за контрреволюционный саботаж. По статье 58-14 Уголовного кодекса РСФСР можно было получить высшую меру социальной защиты: расстрел. Но суд учёл, что трофейное имущество женщина взяла по бедности. Ей определили пять лет лишения свободы, но приговор был отменён по протесту самого Прокурора СССР. За несдачу трофейного имущества санитарку привлекли не к уголовной, а к административной ответственности.

Угроза оказаться в исправительно-трудовом лагере нависла и над беременной крестьянкой, которая обвинялась в сопротивлении представителю власти, да ещё и с применением насилия. Время было голодное, и в то время в сёлах изымались излишки продуктов. Одни члены Комитета по сбору хлеба понимали, что крестьянам надо кормить детей, другим же нравилось проявлять власть. Подсудимая находилась у сестры, когда в дом зашла активистка Комитета. Вела она себя вызывающе, оскорбляла присутствующих. В ответ обвиняемая ударила общественницу, а та пожаловалась кому надо.

Суд приговорил колхозницу к двум годам лишения свободы в общих местах заключения. Приговор был опротестован председателем Верховного Суда СССР. Принимая во внимание, что подсудимая ждёт ребенка, а потерпевшая вела себя грубо, военная коллегия Верховного суда определила считать наказание условным, и женщину освободили из-под стражи.

Возвращение бурёнки

Сразу после освобождения области вместе с задачей восстановления сельского хозяйства встал вопрос мясозаготовок. Скот изымали у тех, кто работал на немцев. Во время оккупации фашисты забирали всё, что видели, но крестьянину Климу Г. удалось выпросить у немцев корову для себя.

Понимая, что этот факт вызовет серьёзные подозрения, Клим добровольно сдал её на мясозаготовки и тут же донёс на односельчанина Николая Р., заявив, что дочка Николая сбежала с немцами в Германию. Каким-то чудом Николаю в период оккупации удалось сохранить свою бурёнку. Её изъяли и… передали доносчику. Не смирившись, Николай обратился в суд. Суд признал, что корова изъята незаконно, так как принадлежала она не дочери Николая, а ему самому. Бурёнку забрали у Клима и вернули Николаю.

После изгнания фашистов с курской земли усталым, полуголодным людям хотелось праздника. В 1943 году председатель одного из колхозов Иванинского (ныне Курчатовского) района на празднование годовщины Октябрьской революции распорядился зарезать трёх телят с фермы. Ещё семь телят он раздал колхозникам. Может, это и осталось бы безнаказанным, но колхоз не выполнил план поставки животноводческой продукции.

52-летнего мужчину обвинили в злоупотреблении служебным положением. Назначая наказание, народный суд учёл, что оба сына обвиняемого воюют на фронте, и приговорил бывшего председателя к исправительно-трудовым работам без лишения свободы, с отчислением государству 25 процентов заработка.
По такой же статье был осуждён директор Курской обувной фабрики. В стране не хватало не только продовольствия, но и одежды, обуви. Директор же занимался «самоснабжением»: брал обувь себе, выдавал её работникам. Его приговорили к трём годам лишения свободы, но наказание было отсрочено «до окончания военных действий»: осужденный отправился на фронт.

Чёрная бухгалтерия артели

Зимой 1944 года подготовка к весенней посевной стала главной задачей. По вине директора машинно-тракторной станции Золотухинского района Иосифа Ф. и старшего механика Ивана А. сев растянулся на 55 дней и был выполнен только на 61 процент. За зиму трактора не отремонтировали и не подготовили достаточного количества запчастей. Ломаясь, машины простаивали по нескольку дней.

Суд признал бывшего руководителя станции виновным в злоупотреблении служебным положением и приговорил его к трём годам исправительно-трудовых лагерей. Осуждённый за бездействие старший механик получил два года лагерей.

В артели «Красная звезда» Советского района шили одежду и обувь. 24-летняя кассир часть денег забирала себе и таким образом присвоила почти 10 тысяч рублей. Перед ревизией молодая женщина вырвала листы из книги приходов-расходов, но скрыть хищения ей не удалось. Приговор был строгим – восемь лет исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на три года.

Почём стакан соли?

В те времена соль была в дефиците, чёрный рынок набирал силу, а цены росли. Весной 1943 года на рынке в местечке Свобода сотрудники НКВД задержали 46-летнюю местную жительницу, которая продавала соль стаканами. При обыске у неё было изъято 49 стаканов соли.

Спекулянтка дала признательные показания. Соль она покупала в Курске: в первый раз приобрела 10 стаканов по 20–25 рублей, а вернувшись домой продала их по 40–45 рублей. В следующий раз она купила 15 стаканов по 30 рублей, которые продала по 40–45 рублей. В третьей поездке в Курск ей пришлось заплатить за стакан уже 75 рублей, зато она предлагала её за 95–110 рублей.

Народный суд приговорил женщину к пяти годам лишения свободы. И это был минимальный срок, которые получали осуждённые по статье 107 УК РСФСР «Скупка и перепродажа частными лицами в целях наживы (спекуляция) продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления».

КСТАТИ

В прошлом году Курскому областному суду исполнилось 90 лет. К юбилею вышла книга «Вчера. Сегодня. Завтра… 90 лет Курскому областному суду». Она рассказывает об истории развития судебной системы нашего региона начиная c XVIII века и по наши дни, а также самых значимых процессах.

Анна ЖУРАВЛЁВА