Бдительность губернатора Лужина

В июле 1855 года военный губернатор города Курска Иван Дмитриевич Лужин (1802-1868) получил от курского губернского прокурора бумагу следующего тревожного содержания: «Грайворонский уездный стряпчий представил мне копию с донесения его министру о злоумышлениях и замыслах против Государя и правительства. Копию эту считаю долгом препроводить на благоусмотрение ваше».
О чем же говорилось в донесении стряпчего?
«В настоящее время из народных сведений открывается, что неизвестные лица тайным образом выменивают золото и серебро государственной российской монеты на кредитные билеты и платят за размен до 17 и более копеек с рубля, но куда вывозят или передают, народ не постигает, а только ощущает, что в короткое время в народном обращении звонкой монеты становится весьма мало».
В это же время белгородский городничий отрапортовал курскому губернатору о том, что в славном граде Белгороде «обнаруживается крайний недостаток в народном обращении звонкой монеты, серебряной и золотой, равно как и мелких кредитных билетов. Если кто-нибудь из покупателей у здешних торговцев что-либо купит примерно на два рубля серебром и будет предлагать десятирублевый кредитный билет, то нередко случается, что торговцы за неимением для сдачи мелких билетов звонкой монеты отказывают покупателю», то есть попросту не могут дать сдачи.
Обеспокоенный оскудением в губернии звонкой монеты и мелких ассигнаций И.Д. Лужин сообщил об этом Дмитрию Гавриловичу Бибикову – министру внутренних дел. На сообщении прокурора губернатор сделал надпись: «Заметить, что подобные дела должны производиться весьма секретно, и предписать городничим иметь наблюдение под рукою, а если что окажется, донести».
Между тем в Санкт-Петербурге донесение грайворонского стряпчего из Министерства юстиции было передано в Министерство финансов, а оно, в свою очередь, потребовало от губернатора И.Д. Лужина доклада о том, какие меры думает он принять к пресечению необычных злоупотреблений в Курской губернии.
«Я полагаю, – отвечал министру финансов Петру Федоровичу Броку И.Д. Лужин, – что убыль звонкой монеты и мелких ассигнаций в Белгородском и Грайворонском уездах происходит вследствие того, что на эти два пункта направлены все проходящие в южные губернии дружины подвижного государственного ополчения и ежедневно почти с мая месяца отправляющиеся в Перекоп транспорты с провиантом и фуражом для войск Крымской и Южной армий. Ратники и особенно извозчики, везущие провиант и получающие от казны крупные кредитные билеты от 10 до 50 рублей, стараются запастись на дорогу для своего продовольствия мелкою монетой. Что же касается до тайного будто бы вывоза золотой и серебряной монеты, то за этим мною предписано наблюдать полиции».
Со своей стороны, министр внутренних дел поручил курскому губернатору произвести секретное дознание о причинах убыли звонкой монеты и тайном будто бы обмене золотой и серебряной монеты. Дознание производил адъютант Лужина князь Волконский. Он съездил в Грайворон и Белгород, где собрал некоторые сведения.
«Недостаток в народном обращении звонкой монеты и мелких кредитных билетов начал обнаруживаться в Белгороде с лета настоящего года не от чего иного, как большого прохода военных команд, рекрутских партий и дружин государственного ополчения, по настоящему военному времени. С 1 января прошло через Белгород 75 650 человек, и они постоянно разменивали большие куши. Также и отправка в Крым транспортов с продуктами для войск немало имела влияния на вывоз звонкой монеты и мелких кредитных билетов, ибо извозчики тех продуктов разменивали крупные билеты на мелкую серебряную монету, чтобы в пути не иметь затруднений при размене. Размен же торговым людям производится в малом количестве».
Спустя совсем немного времени грайворонская и белгородская полиция уведомили курского губернатора о том, что чьей-то злонамеренности в убыли звонкой монеты, отысканной грайворонским стряпчим, никак нет.
Все собранные по этому делу сведения были сообщены в Санкт-Петербург. Жирную точку в затянувшемся детективе поставил министр внутренних дел, дав распоряжение об отпуске из государственного казначейства в Курскую казенную палату серебряной монеты на 10 700 рублей, медной – на 50 000 рублей, мелких кредитных билетов – на 45 000 рублей. Одновременно он уведомил об этом курского губернатора, и буря в стакане воды наконец-то улеглась.
Петр Горбачев