Два города воеводы Шеина

Генералиссимус
Алексей Семенович Шеин в период второго Азовского похода. Гравюра

Признаюсь, я не столько следил за сюжетом фильма, сколько всматривался в антураж, мастерски созданный постановщиками: строгая деревянная архитектура, суровый быт горожан, костюмы, оружие. Все исполнено с вниманием к мелочам. Хотя наверняка декораторы и костюмеры прекрасно понимали, что разглядеть какое-то несоответствие – удел узких специалистов. И все же.
Внимательно вглядываясь, я старался представить Курск тех же времен. Получалось… К слову, самое раннее изображение нашего города, абрис 1722 года, относится именно ко времени, отображенному в фильме «Тобол». Так что, мы вполне реально можем представить себе Курск (прежде всего – его крепость) первой четверти XVIII века. Да и судьбы у этих двух городов во многом схожи. Особенно если сравнивать Тобольск с Курском хотя бы середины XVII века: беспокойная окраина, которую постоянно тревожили пришлые воинские люди: поляки, запорожцы, крымские татары, ногайцы.
Если вернуться во времена Тобольска, отображенные телевизионщиками, то после победы над шведами Петр I уже задумался о том, что в самый бы раз снести большинство крепостей центральной России, которые уже не представляют военного интереса – главная угроза нашего государства окончательно повержена. Как раз тогда (в 1722 году) появится абрис курского острога, который ляжет «пред очи» великого государя, и тот вынесет вердикт: крепость в Курске снести. Впрочем, останется каменный монастырь.
К слову, Тобольск основан летом 1587 года на реке Иртыш, напротив места слияния с ней реки Тобол, по велению царя Федора Ивановича. Он же десятью годами позже прикажет возобновить старую курскую крепость, а с ней и сам город. Воевода Иван Полев эту волю государя исполнил. Так что и основатель у этих городом (для Курска – второе рождение) один и тот же.

Курская крепость-острог в начале 80-х годов XVII века. На переднем плане – каменно-земляной бастион,
который построили при воеводе Алексее Шеине

Однако была в истории Тобольска и Курска еще одна общая грань. В 1680 году воеводой в далекую и беспокойную столицу Сибири был послан совсем еще молодой Алексей Шеин (1662-1700), выходец из знатной, но опальной к тому времени боярской семьи. Само собой, за одну лишь громкую фамилию воеводой не пошлют даже в самую захудалую провинцию, тем более – в Сибирь. Требования здесь предъявлялись высокие: надо было знать военное дело, фортификацию, картографию, свод российских законов и много чего еще. Ну и, конечно, никакой дворянский титул не поможет, если у тебя смолоду плохое здоровье и ты не владеешь оружием или уже успел запятнать репутацию. В те суровые времена знатная молодежь частенько начинала службу в «горячих точках», где бояричи мужали и набирались опыта. При таком юнце обязательно находился «осадный голова», на которого можно было положиться, но отвечал за все воевода – перед самим царем.

Взятие Азова. Шеин по левую руку от Петра, к царю он ближе других. Группа всадников позади царя (справа налево): Толстой, Шереметев, Лефорт, Головины, Гордон. Русские одеты еще согласно своим исконным традициям. Внизу справа – флот, созданный стараниями Шеина

Но в Сибири Алексей Шеин долго не задержался: через три года, в 1683-м, под его начало царь отдаст Курск. В воеводах подолгу на одном месте тогда не сиживали, чтобы не «пригрелись», не утратили рвение к службе, не заворовались.
Назначение в Курск считалось повышением по службе – ближе к столице. Наш город к 1683 году был гораздо крупнее Тобольска, он еще не до конца утратил свое пограничное значение – как один из форпостов на пути крымцев и ногайцев в Россию.
Народ, населявший курские земли, дисциплиной и законопослушанием, мягко говоря, не отличался. Именно в те времена возникла поговорка: «У белого царя нет вора пуще курянина».
Было еще одно обстоятельство, наверное, главное, которое возлагало на нового курского воеводу особые задачи. Дело в том, что в 1682-1683 годах в Москве происходили серьезные стрелецкие волнения, в результате которых многие стрельцы были высланы из столицы в «украинные» города, а Курск уже задолго до этого слыл местом для поселения всякого рода смутьянов.
В то же время, для успокоения переселяемых стрельцов придумали повод: «…сказать им, что быть им в Курску на время – для бережения от приходу татар…». Но из Москвы уже были высланы и отправлены на подводах жены и дети опальных стрельцов со всем скарбом: «…Пока они дворами не построятся, дать им постоялые, где пристойно, на слободах… а буде которые из них в Курск не пойдут или с дороги сбегут, тех имать и бити без всякого милосердия и пощады…». Дата этой записи – 1683 год.
Одним словом, воеводство Алексею Шеину предстояло непростое, и если уж выбор пал на него, то, очевидно, он сумел показать себя достойно на предыдущем месте службы – в Тобольске.

Итак, новому курскому воеводе всего лишь двадцать с небольшим, и его восхождение к вершинам служебной лестницы только начинается. Впрочем, большую часть своей жизни он уже прожил…
В 1685-м Шеин снова в Москве. Видно, и курское воеводство даром не прошло – совсем скоро он возглавит новгородские полки в Крымских походах царя Петра Алексеевича. Эти тяжелейшие военные кампании 1687-го и 1689-го для российского оружия сложатся неудачно, чему было много причин, но опыт накапливался, и, как мы с вами знаем, вскоре это скажется.
В первом Азовском походе 1695-го Алексей Семенович Шеин – в числе трех главнокомандующих (Лефорт, Головин, Шеин), коим подчинена тридцатитысячная сухопутная армия. Поход закончился безрезультатно – крепость, охраняемая сильным гарнизоном и получавшая съестные и военные запасы с моря, отразила все нападения. Удалось взять только две каланчи, находившиеся выше города. Задачу по снятию угрозы своим южным рубежам Россия тогда не решила. Настоящих армии и флота, способных решать любые задачи, у Петра еще не было.
Алексей Шеин предлагает собственную стратегию решения азовской проблемы, одной из составных частей которой будет российский флот. Стратегия одобрена на высочайшем уровне. В Воронеже не мешкая приступают к строительству судов, соответствующих поставленной задаче.

Второй Азовский поход (1696 год) был удачным, стратегия Шеина себя оправдала – крепость, плотно обложенная русскими и с суши, и с моря, осады не выдержала и через два месяца сдалась. Крымский султан Нураддин пять раз нападал с сильным войском на русский осадный лагерь, но все эти нападения были отражены с большим уроном для противника. Личному составу крепости позволили выйти с легким оружием, «со имением и с пожитками». Жители тоже получили право беспрепятственного выхода.
В этой кампании Алексей Семенович уже командовал всеми русскими сухопутными войсками (пятнадцать тысяч пехоты и десять тысяч конницы). Хотя Петр и старался держаться в тени, довольствуясь званием «бомбардира», вполне понятно, что основные распоряжения исходили от него. Впрочем, молодой царь тогда был не чужд коллегиальности и терпел разумные возражения ближайших соратников.
Все почести, полагавшиеся победителю по результатам взятия Азова, выпали на долю Шеина. Царь наградил его золотой медалью, памятным кубком, шитым золотом кафтаном с соболями и вотчиной в 305 дворов. Когда войска проходили торжественным маршем через Москву, Алексей Семенович – теперь уже генералиссимус – ехал на богато убранной лошади в сопровождении музыкантов и тридцати всадников в панцирях, а Петр скромно шел в пешем строю в черном немецком платье. В те годы звание генералиссимуса не имело теперешнего значения, оно означало – «воевода большого полку».
Успешное завершение кампании отразилось и на «карьере» царя – бомбардир был повышен в чине до капитана.

Сразу после торжеств Шеин отбыл в Азов, где занимался восстановлением крепости и строительством гавани в Таганроге, отразил удары двадцатитысячного войска турок и татар. Русские гнали неприятеля до самого Кагальника, взяли Кубань…
Ближайшие сподвижники Петра, внесшие большой вклад в начальной стадии его преобразований, уйдут из жизни как-то сразу, когда их содействие было особенно необходимо: Лефорт и Гордон – в 1699 году, а затем и Шеин – 11 февраля 1700-го. Реформы только начинались, но страна уже перешла свой Рубикон, за которым виделась совсем другая Россия. Северная война все расставит по своим местам, и на одну великую державу станет больше. Только это будет уже без бывшего курского воеводы.
Прах его покоится на территории Троице-Сергиевской лавры. Род бояр Шеиных прервался на единственном сыне Алексея Семеновича – Сергее, не оставившем потомства.
…Незадолго до своей кончины Петр обсуждал проект памятника Шеину, Гордону и Лефорту: «Сии мужи верностью и заслугами вечные в России монументы». Он уже отправил эскизы лучшим скульпторам в Рим, но воплотить свой замысел не успел…

Памятник Алексею Шеину поставили уже в наши времена – в Тобольске и в Азове. Тем самым воплотили задумку Петра. В этих же городах есть улицы Шеина. А почему нет в Курске?
К слову, одна из самых колоритных фигур фильма «Тобол» – картограф и исследователь Сибири Семен Ремезов – вполне реальный человек, коему поставлен памятник не только в Тобольске, но и в Тюмени. Князь Матвей Гагарин, казненный Петром I, в Тобольске тоже не забыт. Ему в местном кремле установили прекрасную памятную доску, где сказано: «…за заслуги перед городом».
Думается, многим городам России стоит поучиться у жителей Тобольска уважению к прошлому своего города.
Виктор КРЮКОВ