Диалог с Путиным в эпоху ковида

Меня зовут Елена Воробьева. Я редактор сайта газеты «Курская правда». То, что российские журналисты называют главным медиасобытием декабря, я могу смело назвать главным событием своей двухлетней журналистской работы.

Однако именно эта пресс-конференция удивила не только меня, но и гораздо более опытных коллег. Дело в том, что с 2001 года большие пресс-конференции президента слабо отличались друг от друга. В этом году пандемия коронавируса изменила формат: вместо «живого» общения – видеосвязь, вместо одной площадки в Москве – девять по всей стране. А еще конференция стала «прямолинейнее», чем обычно: десятой площадкой выбрали кол-центр, куда рядовые россияне обращались во время прямой линии.

Не выходя за «окружные» рамки
В этом году глава государства общался с прессой и россиянами не покидая своего рабочего места, а журналисты – не покидая своих федеральных округов. Так, на 16-й пресс-конференции куряне оказались не в московском Центре международной торговли (ЦМТ), как прежде, а в образовательном кластере «Октава» в Туле. Вместе с нами здесь работали 92 региональных журналиста.

Всего же добро на аккредитацию получили 774 корреспондента. Число по сравнению с прошлыми годами небольшое. Например, в 2019-м ЦМТ вместил 1895 человек.

Первым делом – тест на ковид
Все желающие задать вопрос президенту должны были заранее аккредитоваться на сайте Кремля. Подтверждение или отказ приходили журналисту на почту за несколько дней до пресс-конференции.
Таким образом Департамент аккредитации отсеивал незначительные СМИ и проверял личности самих журналистов. К слову, проверяли не только на адекватность, но и на ковид.

После того как на почту пришло уведомление: «Вы аккредитованы», нужно было сделать тест на коронавирус и получить соответствующую справку. Это было обязательным условием. Но, как выяснилось, не слишком обязательным для прохода на площадку: там результаты теста никто не смотрел.

Проверка на «масочность»
Вообще, попасть в тульскую «Октаву» особого труда не составило: на входе люди в форме потребовали предъявить паспорт и редакционное удостоверение. Дальнейшая процедура проверки была не сложнее, чем на вокзале: рамка металлоискателя «сканировала» журналистов, а зоркий глаз сотрудников Федеральной службы охраны – наши личные вещи. Высветившаяся температура 36,6° на тепловизоре у волонтера дала «зеленый свет» на получение аккредитационного бейджа.

Кроме бейджей, выдавали сумки с канцелярскими принадлежностями: блокнотом, ручкой и настольным календарем. Коллеги пояснили мне, что такие подарки участники получают из года в год.

Никакого беспорядка
В отличие от прошлых лет, в зале тульского центра не было даже намека на «броуновское движение» журналистов или очереди. Риска остаться без места перед телеэкраном тоже не было. Журналисты занимали места даже с некоторой неохотой. За 20 минут до начала мероприятия стулья, расставленные в шахматном порядке, в 1,5 метра друг от друга, пустовали в одиночестве, пока коллеги-журналисты дописывали свои стендапы и тянули микрофоны к девушке в рязанском народном костюме: колоритный персонаж на нашей площадке имелся в количестве одной «штуки».

Регионы – за аутентичность
И это показалось мне довольно странным. Ведь, чтобы задать вопрос президенту, нужно выделиться из толпы. Один из проверенных годами способов – облачиться в национальный наряд. Но так решила поступить лишь Людмила Иванова из издания «Рязанские ведомости». Два года назад она уже участвовала в большой пресс-конференции президента и сидела в первых рядах.

Однако близость к главе государства и «плакатное вооружение» не обеспечили корреспонденту возможность задать вопрос. В этом году Людмила решила попытать счастья еще раз, но уже в стилизованном рязанском народном костюме. Кстати, образ шел «рука об руку» с вопросом. Журналистку волновал внешний облик. Но не человека, а древних городов.

– Буду спрашивать, что можно предпринять на государственном уровне, чтобы памятники архитектуры не разрушались и не сжигались (в конце ноября в Рязанской области горел объект культурного наследия «Дом Барковых». – Прим. ред.), – рассказала коллега.

Путин: «Вы нас надули, получается?»

Однако ни костюмы, ни «наглядная агитация», которую просили уменьшить до непритязательного формата А4, не помогли ни Людмиле, ни сотням наших коллег. На тульской площадке посчастливилось лишь рязанской журналистке Александре Безукладовой, которая держала табличку с надписью: «Я беременна». Однако вопрос касался не ее положения, а присвоения звания Героя России Игорю Грекову. По словам девушки, он спас людей во время пожара в войсковой части.

– Вы нас надули, получается? Ну ладно! – сказал президент и пообещал, что героический поступок ее земляка заслужит награды.

Не Курском, так Нижним Новгородом

Из журналистов-курян никому задать вопрос не удалось. Ни Юлии Тарасовой из РИА «Курск», которая интересовалась доступной средой для инвалидов, ни съемочной группе «Сейма», которая недоумевала, почему обещанное федеральное финансирование сельских территорий сократилось для Курской области почти в 13 раз, ни мне с вопросом о «переоценке» стоимости дистанционного образования.
Но ответ на свой вопрос я все равно услышала. Помогла удачливость коллег из Нижнего Новгорода. На вопрос о низком уровне «дистанционки» Путин ответил новгородцу частично:

– В 2021 году все школы должны получить доступ к высокоскоростному интернету, – подчеркнул глава государства. – Насчет вузов скажу, что онлайн-образование никогда не заменит прямого контакта с преподавателем.

Тем самым Путин обозначил, что ему импонирует симбиоз классического преподавания и онлайн-формата. Последний, кстати, тоже не без преимуществ.

– Некоторые узкие специалисты очень загружены, у них нет времени лично общаться со студентами и передавать свои знания. Однако опыт таких профессионалов бесценен. Так что возможность студентов учиться у узких специалистов, находясь от них за сотни километров, пусть и в формате онлайн, очень важна, – резюмировал глава государства.

Громкие заявления

Самое громкое заявление президента прозвучало в конце конференции. Путин пообещал выплатить по 5 тысяч рублей всем российским семьям с детьми до семи лет.

– Обсудил этот вопрос с правительством и своей администрацией, и мы договорились о том, что государство тоже сделает нашим детям подарок, – сказал Путин.

О поправках в Конституцию: «Все хорошо в срок, в свое время. И борьба с подъемом цен, и изменения в Конституцию. Раньше было невозможно. В 1993 году она принималась в сложных условиях боевых действий в Москве, танки стреляли по парламенту.

Но ситуация меняется – и в соответствии с изменениями надо было поменять Конституцию.
Например, социальные гарантии по индексации пенсии – как в 1993 году можно было такое записать? Тогда пенсию не платили по полгода. Это же все было. А сейчас другая ситуация, нужно не позволить и сегодняшним руководителям, и будущим не делать этого».

Об обнулении сроков президентства: «Я пока не принял для себя такое решение: пойду на выборы или нет. Формальное разрешение от народа на это есть».

О том, почему до сих пор не вакцинировался от COVID-19: «Поступившие в гражданский оборот вакцины предусмотрены для граждан в определенной возрастной зоне. До таких, как я, вакцины пока не добрались».

О сроках открытия границ: «Как только врачи позволят, так сразу это сделаем. Пока ситуация сложная».
О «Северном потоке-2»: «Проект «Северного потока-2» практически закончен. Я думаю, что мы работу завершим. Надеемся, что новая администрация [США] отнесется к своим союзникам [в Европе] с уважением и не будет настаивать, чтобы они пренебрегали своими национальными интересами, а также вернется к добросовестной конкуренции на мировых рынках».

Елена ВОРОБЬЕВА