«Среди гор, одна, без родных и близких…»

     В начале прошлого века Дагестан представлял собой отсталую во всех отношениях окраину с малограмотным населением. После революции 1917 года был взят курс на всеобщую грамотность, и советская власть направила сюда сотни специалистов. Даже в самые отдалённые, в самые недоступные горные аулы приезжали русские учителя. В числе прибывших по распределению были и две курянки, выпускницы педучилищ: Новооскольского (этот район был в составе Курской области) – Лидия Калинина и Тимского – Зинаида Жидких. Обе учили детей в отдалённых горных школах в сёлах Хлют и Шиназ.К сожалению, обеих женщин уже нет в живых. Но остались их документальные воспоминания. Лидия Калинина, ставшая по мужу Айвазовой, ещё при жизни успела написать автобиографическую книгу. От Зинаиды Матвеевны сохранились письма любимому человеку, с которым в молодости свела и разъединила судьба. Современному человеку, привыкшему к комфорту, даже трудно представить, что пережили наши землячки, оказавшись в незнакомой среде.

Чернил и ручек не хватало
К своему первому уроку я подготовилась хорошо: всё продумала, многие слова, мне нужные на уроке, я нашла и выписала, перевела.
Зашёл со мной на урок и директор. Пока он меня представлял детям на лезгинском языке, рассказывал обо мне: откуда я приехала, зачем приехала, что она русская, лезгинский язык не знает, как они меня должны называть, попросил детей произнести несколько раз Лидия Ивановна.
Я успела глазами осмотреть детей. Их в классе было немного. Глаза у всех сверкали любопытством, вниманием. А одежда? На многих одежда была не по росту, старенькая, некоторые даже сидели босиком. Директор вышел, а я продолжала молча смотреть на детей. Молчали и они. Потом я перевела их взгляд на карту, которую привезла с собой и повесила её заранее. Обвела контуры Советского Союза и сказала: наша Родина. Потом показала, где находится Москва, Дагестан. О чём я тогда говорила? Многое не помню, но хорошо помню глаза детей, их живой интерес ко мне, глаза были устремлены на меня: ведь перед ними стояла русская учительница, слушали внимательно, стараясь понять, о чём я говорила и рассуждала, жестикулируя руками. Всегда выручали жесты. И до сих пор у меня сохранилась эта привычка.
…А маленькие? Дети начальных классов? Мне казалось, что многие из них были полуголодные, но интерес к учёбе проявляли большой, к изучению русского языка. Поэтому можно было их учить, нужны были старание, терпение, любовь к детям. У меня это было с первых дней педагогической деятельности и до сих пор, да ещё и жалость к этим горским ребятишкам.
Работать тогда было трудно: книг, тетрадей не хватало, трудно было достать и чернил, ручек, перьев и многих других наглядных пособий. Приходилось находить, изготовлять на уроках с детьми, например перочистки: вырезали из лоскутков кружочки, сшивали их, на партах у каждого лежали эти перочистки для чистки перьев. Не было даже кассы для букв, хотя бы одной для всего класса.

Не выращивали овощей
Жить в этих краях и сейчас нелегко, а в те далёкие годы?
Радио не было, электричества не было, машин не было, топили железные печи дровами, кызяком (сухой навоз). Печи мастерил всем опытный кузнец, вернее, хороший мастер Абдуллаев Риза.
Для освещения домов были коптушки. Нам вскоре принесли какую-то старую керосиновую лампу с разбитым стеклом, нашлась, как мы после узнали, у Наврузова Гамида и его жены Гевчер.
Не хватало спичек, или их вовсе не было. И вот рано утром выходила горянка с посудой в руках. Смотрела по сторонам, вверх, стараясь увидеть, у кого же, в чьём доме уже виден дым, кто уже затопил печь? И вот эта женщина шла к этому дому, заходила попросить несколько горячих, красных угольков, складывала в свою посуду и бежала к себе, в свой дом, чтобы разжечь свою печь.
В первые годы моей работы в Хлюте не было никаких овощей, правда, позднее стали сажать картофель, а засевали свои огороды, участки рожью, просом. Зато было много фруктов.
В селе была только одна хар (самодельная печь для выпечки хлебов) у Агасиевой Магият. Пекли там тоненькие круглые лепёшки – чуреки, кололи их куриными перьями (какалар). Женщины утром просыпались, выходили во двор, по дыму узнавали, что Магият затопила пекарню (хар). Они с готовым тестом и начинкой для пирогов (афарар) шли на пекарню. Собиралось много людей, усаживались на земле, образовывалась большая очередь. За труд хозяину пекарни, Магияту, платили кусочками теста. Кусочки были разные – смотря, сколько было испечено чуреков. К вечеру никого из женщин не оставалось.

Первый памятник русскому учителю В Дагестане с благодарностью вспоминают русских учителей, а также врачей, агрономов, инженеров и других специалистов, которые приложили немалые усилия, труд и самопожертвование для того, чтобы народы многонациональной республики получили достойное образование, смогли стать хорошими специалистами в различных отраслях экономики. В знак признательности за педагогическую деятельность русским учителям в Махачкале был установлен памятник Учителю – символическое скульптурное изображение женщины с книгой и глобусом в руках. Это первый памятник в России, посвященный русской учительнице.

Зинаида Жидких с коллегами

Отошла в сторону и заплакала
Ровно 48 лет назад, в августе 1954 года, я впервые шла в Шиназ со всеми учителями. Шла работать. Оказалась в необычных для себя условиях, среди гор, одна, без родных и близких, ранее не бывавшая нигде. Стала переживать. Отошла в сторону и заплакала. Подошёл ты. Что-то говорил хорошее, но я не помню. Но помню, что мне стало легче, и я перестала плакать. И вот теперь ты через столько лет появился и снова облегчил все мои страдания. До этого мига никому не удавалось это сделать, ни дочери, ни внучке, ни коллегам.
* * *
…Гасен, спасибо тебе за фотографии. Пусть они ещё больше напоминают о том, что в далеком прошлом в моей молодости встретился обаятельный, скромный, добрый, выдержанный, интеллигентный, а теперь и высокообразованный человек, который когда-то преподал мне хороший урок и которого помню всю жизнь.
Я не узнала Шиназ. Очень сильно изменилось село. О старом напоминает только белое здание школы. Только около него нет былых деревьев около маленькой спортивной площадки, которую я когда-то озеленила. В целом всё изменилось в хорошую сторону, появились новые хорошие дома. Но мне почему-то становится печально…

Дома, как ласточкины гнезда
У меня есть маленькое серенькое фото прежнего Шиназа. Дома, как ласточкины гнезда, приложенные к горе. Но это село мне дорого. Там я исходила все вдоль и поперёк, посещая дома своих учеников и их родителей. В том селе я встретила хороших людей, главное, встретила тебя…
…В первый год работы мне однажды стало плохо, заболела голова, возможно, я не привыкла к горному климату. Меня отпустили с уроков. Лежу дома, переживаю, что родители не знают, что заболела. И некому меня навестить. А через два часа стук в дверь. Открываю, стоит Бейдула, твой брат. Он принёс мне лаваш, сыр, масло. Это передала для меня твоя мама. Да разве такое можно забыть? Я так была тронута этим, что мне стало легче, и на следующий день вышла на работу.
За всю мою жизнь мне много оказывали внимания и ученики, и их родители, и коллеги. Но внимание твоей мамы и брата в трудный для меня момент остались самым дорогим событием.