Как в Курске национализировали заводы недружественных стран

Главный корпус завода Вильма в конце XIX века

Сегодня многие иностранные фирмы и предприятия по собственной инициативе массово уходят из России. Вопросов такие демарши вызывают много. Кому от этого станет хуже? Вернутся ли они? Реальна ли национализация? Но мы поговорим о другом: случалось ли нечто подобное в России раньше?

Да, случалось. Хотя, конечно, мир был другим и такого взаимопроникновения экономик разных стран на рынки соседей не было. Тем не менее в России исторически было сильно немецкое купечество. В 1914 году – с началом Первой мировой войны – государство само экспроприировало собственность граждан недружественных государств. Если вспомнить поговорку «Лес рубят – щепки летят», то этих людей можно было назвать как раз «щепками» межгосударственных конфликтов.

«Мне это всё надоело»

В России отношение к уроженцам Германии и их потомкам, родившимся и выросшим на российской земле, начало меняться с конца XIX века, когда в определённых слоях общества стало расти недовольство предоставленными немцам привилегиями. Речь шла о льготах, дарованных ещё Екатериной II.

Вильм (первый ряд посередине) с рабочими завода в начале его создания

С началом же Первой мировой войны положение российских немцев резко ухудшилось, несмотря на то, что многие из них считали Россию своей родиной, а на стороне нашей страны тогда воевало около 300 тысяч их представителей.

Уже 3 августа 1914 года в Совете министров попытались обсудить вопрос о находящихся в стране капиталах и собственности выходцев из Германии и Австро-Венгрии. Министр внутренних дел Николай Маклаков, давний сторонник «борьбы с немчеством», заявил, что в отношении немцев на территории империи «пора покончить с позой сентиментального уважения к закону».

Задал тон сам Николай II. В начале октября 1914 года он заметил петроградскому градоначальнику генерал-майору Оболенскому: «Отчего много у вас немцев? Я приказываю всех выслать. Мне это всё надоело». Это при том, что его жена была немкой, как и многие другие в истории царской фамилии.

Принадлежавшие немцам предприятия были экспроприированы, а многих выходцев из Германии и Австро-Венгрии (а с конца октября 1914 года и Турции), проживавших в европейской части Российской империи, стали переселять вглубь страны – в Вятскую, Вологодскую и Оренбургскую губернии, а жителей Сибири и Приморья – в Якутскую область).

Со второй половины 1915 года эта география стала ещё более жёсткой: регионами высылки стали зауральская часть Пермской губернии, Тургайская область и Енисейская губерния. Депортировали при этом не только «подозреваемых в шпионаже», но и вообще всех лиц призывного возраста (чтобы пре-дотвратить их вступление в ряды армий противника). Причём не только немцев,

Дом Печке на углу улиц Московской (Ленина) и Почтовой (в левой части кадра)

австрийцев или венгров, но и поляков, евреев, исключение делалось только для славян: чехов, сербов, давших подписку «не предпринимать ничего вредного» против России.
Многие, сопротивляясь, пытались вернуться на историческую родину, другие эмигрировали в американские земли, третьи вынужденно оседали за Уралом и в Сибири.

Однако раздавались в России и разумные голоса против огульной германофобии. Скажем, морской министр Иван Григорович писал в те времена, что, по его мнению, «борьба с германизмом должна быть не только решительной, но и осмотрительной». А начальник Главного артиллерийского управления генерал Алексей Маниковский высказал опасение, что фактическая ликвидация этой части промышленности или переход некоторых предприятий в другие руки могут привести к «крайне нежелательным для нужд обороны перерывам в их работе».

Судьба пивовара

«Борьба с немечеством» не прошла и мимо нашего города. Скажем, в Курской губернии до Октябрьской революции насчитывалось 13 пивных заводов, самым большой из них принадлежал А.И. Квилицу, который в начале Первой мировой войны был репатриирован как немецкий гражданин.

История этого завода восходит к 1868 году, когда германский подданный Людвиг Вильм из династии потомственных пивоваров решил инвестировать свой капитал в Россию. В выборе города, где он мог бы построить пивзавод, ему помог немецкий подданный Ф.И. Печке, поселившийся в Курске и позже владевший дрожжевым и винокуренным заводами.

Курская вода своим качеством славилась и в старину. Недаром императрица Екатерина II, отведав её, высказала своё восхищение. Так и Людвиг Вильм, прибыв в Курск в 1868-м (год начала регулярного движения поездов по Московско-Курской железной дороге), сразу же обследовал местные источники, больше всего ему понравилась родниковая вода у берега Тускари, где ныне расположена ТЭЦ-4.

Фирменная пивная этикетка завода Вильма

В 1874 году на улице Нижней Набережной у Вильма работали всего 28 человек, но производство интенсивно расширялось, дойдя до 60 000 вёдер пива в год. Из Германии поступало самое современное по тем временам оборудование: нефтяной одноцилиндровый двигатель с динамо-машиной, паровые и варочные котлы, многополосные камеры с подогревом для проращивания зёрен. Потребовалось сооружение паровой мельницы, бродильных танков, ёмкостей с подогревом, баков для сбора готового пива.

К концу XIX века пивомедоваренный завод «Л.М. Вильм» представлял собой весьма внушительный городок. В первую очередь надо вспомнить главный пятиэтажный корпус рядом с Тускарью. Здесь на первом этаже разливали и газировали минеральные и фруктовые воды.

На втором этаже шёл разлив пива по бутылкам, которые отправлялись на экспорт. На третьем этаже разливалось пиво для местных нужд, но и его сортов было предостаточно: светлое венское и тёмное баварское, «Бок-бир» – тоже баварское, но сваренное крепче, кабинетное, пильзеньское, столовое, швабское, мартовское, натуральное русское чёрное пиво. На четвёртом этаже разливали медоваренные напитки. Продукция этого завода поставлялась даже к императорскому двору.

На цокольном этаже главного корпуса размещались обширные складские помещения. Неподалеку находились цеха брожения и пастеризации пива. Для всего подготовительного цикла на предприятии находились отделения очистки воды, замачивания и проращивания зерна, многокамерные сушилки, мельницы дробления солода.

Вильм завёз из Германии фирменную стеклотару: бутылки тёмного стекла с фирменным тиснением и пробками, пивные кружки и бокалы. Имел сеть своих фирменных магазинов. Производство дошло до 500 000 вёдер пива в год.

В 1901 году Л.М. Вильм скончался. Его преемником стал А.И. Квилиц. Предприятие успешно продолжало развиваться, но уже в первые дни войны Квилиц был выслан из Курска как немецкий подданный. Тогда же в империи был введён сухой закон. Предприятие перестало работать. В пустующих корпусах завода расположился 80-й госпиталь на 420 коек, а осенью 1918 года во время всероссийского красного террора здесь расстреливали его жертв…

Почти всё было разрушено и разграблено на заводе Вильма-Квилица в годы Гражданской войны. Главный производственный корпус сожжён, а затем взорван. Остались лишь огромные подвалы, сооружённые у подножия холма, в которых в годы Великой Отечественной войны некоторое время был штаб гражданской обороны, а затем бомбоубежище.
Остатки фундамента пятиэтажного производственного корпуса можно увидеть на Нижней Набережной улице и сегодня. Сохранились фрагменты толстых стен винных складов, поддерживаемых контрфорсами. Дверные проёмы в них заложены кирпичом, дабы уберечь любителей старины от возможных несчастных случаев.

КСТАТИ

Три губернатора Курской губернии имели немецкое происхождение. Один из них – Владимир фон Ден – был известен как неподкупный враг взяточничества. В книге читаем: «При выяснении отношений с проштрафившимися чиновниками он не стеснялся в выражениях, невзирая ни на должности, ни на звания. Заставлял подавать в отставку, публично высмеивал, придумывал порой экстравагантные наказания, такие, например, как приказ полицейскому вернуть свинью, полученную тем в качестве взятки у одной из торговок, проведя животное на веревке через весь город под хохот собравшихся жителей.

Увидев беспорядок при переправе через реку, Владимир Иванович в горячке приказал утопить станового пристава. Несчастному пришлось долго пробыть в холодной воде, а когда губернаторский гнев прошёл, фон Ден распорядился вытащить бедолагу и дать ему 100 рублей. Позже этот чиновник пользовался губернаторскими милостями и был известен в народе как «Крестник». В другой раз глава губернии приказал провинившемуся полицейскому идти пешком на гауптвахту из Щигров в Курск в парадном мундире. И это в страшную жару».

Завод Печке на Боевке

100 лет работы

Приведём ещё один пример, когда курский завод немецкого подданного был национализирован в самом начале Первой мировой войны, а его владелец выслан. Речь идёт о дрожже-винокуренном заводе, принадлежавшем курскому купцу Ф.И. Печке. Ещё в 1872 году он построил его в Курске на улице Набережной. Печке владел и двухэтажным домом на углу улиц Московской и Почтовой с магазином «Гастроном» на первом этаже. Там в основном продавались ликёро-водочные изделия и фрукты.

Второй этаж дома Печке заняло под свои классы Курское отделение Императорского Русского музыкального общества, заплатив владельцу весьма скромную годовую арендную плату (после революции в здании размещались губернская товарная биржа, здравотдел, контора «Электрострой», дом сожжён в конце октября 1941 года при подходе немцев).
Дрожже-винокуренный завод (уже без Печке) продолжал работать вплоть до пожара 1920 года, случившегося в главном производственном корпусе. На его восстановление понадобилось два года. Вскоре Курский дрожжевой завод становится крупнейшим в России.

Заводское производство продолжилось после освобождения Курска в 1943-м. Остановилось оно лишь в начале 80-х годов ХХ века. С тех пор заброшенные заводские помещения простояли без надобности более 10 лет, пока не были переданы в распоряжение Курско-Рыльской епархии.

Было ли возможна германофобия во времена Екатерины II или любого из её предшественников? Думаю, нет (несмотря на то, что Россия воевала с Фридрихом). Огромной стране нужно было технически развиваться, а германские страны были хорошими помощниками в этом вопросе. Война – войной, а технический прогресс – по расписанию.

Виктор КРЮКОВ
Фото предоставлены автором