Мартышки и очки

Сравнительно недавно, в пору ковидной пандемии, летала в Адлер. Там в НИИ медицинской приматологии стала свидетелем почти фантастического эксперимента.

Мультимедийная команда российских учёных, медиков, руководимая академиками Андреем Каприным и Владимиром Порхановым, впервые в мире опробовали на приматах новый уникальный метод спасения людей от злокачественных опухолей мозга. В операционной стояла у изголовья подопытной 12-летней обезьяны. Счастье, что она всё перенесла, и апробированная на ней новая технология станет спасать людей, страдающих опухолью мозга. Это к тому, что к обезьянам – убеждена не только у меня – отношение особое. На них проводится столько экспериментов ради нашего с вами спасения.

А вот теперь: ату обезьянам! И активизируются некие эксперты, далёкие от конкретной проблемы, но знающие всё и обо всём: обезьяны несут нам пандемию опаснейшей оспы. А паника – тому немало примеров – куда опаснее самой опасности. Сегодня на злобу дня беседуем с создателем первой в мире вакцины против ковида, директором Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи, академиком РАН Александром Гинцбургом.

– Александр Леонидович, сейчас нередко говорят о том, что прививки, проведённые против ковида, отрицательно отразились на нашем иммунитете. И потому теперь вакцинированные могут пострадать от нового вируса, захворать обезьяньей оспой. Так ли это?

– Я бы сперва хотел заступиться за обезьян, они не имеют никакого отношения к заболеванию, которое называется оспа обезьян.

На самом же деле природным хозяином вируса в Африке являются грызуны типа белок, мышей и крыс. Они природный резервуар этого вируса. А обезьяны такие же его жертвы, как и человек. Поэтому мы с вами сейчас реабилитировали обезьян.

А теперь непосредственно к вопросу, связанному с вакцинацией. Может ли прививка от COVID-19 каким-то образом повлиять на иммунную систему человека в плане, допустим, её ослабления к другим инфекционным заболеваниям. Это в корне неверно! Вот мы с вами беседуем. Воздух прекрасный, светит солнышко… Но мы вдыхаем в себя сотни тысяч различных бактерий и вирусов. Поэтому наша иммунная система, которая состоит из нескольких барьеров, это неспецифическая защита, которая определяется наличием интерферона. Интерферон – это быстрая реакция на любое проникновение чужеродных агентов. В первую очередь вирусов. Поэтому когда мы провакцинировались против COVID-19, это привело, с одной стороны, к созданию специфического иммунитета или антител, которые у нас в крови. Цитотоксического иммунитета, который определяется наличием иммунных клеток, которые ждут, когда появится возбудитель. А самое главное – общий уровень интерферона, который в результате вакцинации у нас поднялся. И он будет нас также хорошо защищать не только от возбудителя COVID-19, но и от всех других болезнетворных вирусов. Включая, если придётся столкнуться, и от вируса оспы обезьян.

Это заболевание пока в Российской Федерации не зарегистрировано. Надеюсь, оно и не будет зарегистрировано.

– В интернете сообщают о том, что учёные США предсказали оспу обезьян ещё год назад и что она унесёт 271 млн человек. Так было или это домыслы?

– Я такого предсказания нигде не видел. Оспа обезьян известна давно. Она вызывается вирусом, генетическая информация закодирована, в отличие от вируса COVID-19 ДНК. Всем уже хорошо известно, что РНК-овые вирусы довольно быстро мутируют, ДНК-овые вирусы – гораздо медленнее, но тоже изменяются. Так вот за последние 2-3 года исследования различных штаммов вируса возбудителя оспы обезьян показали: он накопил в себе порядка 40-60 точковых изменений, мутаций, которые сказываются на его фенотипе и придают вирусам некоторые способности лучше распространяться от человека к человеку. У того варианта, который сейчас попал в Европу, эти изменения присутствуют в геноме. Но как эти изменения повлияли на его свойства…

Это задача учёных, которые займутся, я надеюсь, в ближайшее время выяснением связи между теми изменениями, которые можно увидеть в геноме этого вируса, с теми свойствами, которые он демонстрирует в передачи при тесных контактах человека с человеком. Наличие конкретных изменений позволит предсказывать характер тех вспышек, осложнений, которые этот вирус может вызывать. Поэтому хорошо, что у нас в стране этого заболевания нет. Но надо готовиться, если оно появится. Надо иметь современные методы диагностики. Надо, чтобы врачебное сообщество – в первую очередь инфекционисты – были подготовлены к чисто визуальному наличию данного заболевания. Ведь ни один из современных действующих врачей этого не видел, так как оспа была ликвидирована у нас в стране в начале сороковых годов. Последняя прививка была в восьмидесятых годах. В то же самое время та прекрасная вакцина, которая существует от натуральной оспы, а её прародитель был создан в 1796 году английским врачом Дженером на основании вируса оспы коровы, очень хорошо защищает не только от натуральной оспы, но и на 85-90% защищает от оспы обезьян.

Всеобщую вакцинацию против оспы обезьян, как против ковида, у нас не надо будет проводить, потому что вирус передается при очень тесных контактах.

– У меня, моих сверстников есть прививка от оспы. Нам менее грозит нынешняя оспа?

– Менее. Однако сейчас, чтобы более точно ответить на данный вопрос, с Департаментом здравоохранения правительства Москвы составлена специальная программа. В ближайшее время начнётся её реализация. Будем собирать кровь людей, которые родились в 30-х, 40-х, 50-х, 60-х, 70-х и 80-х годах прошлого века, и смотреть, как ваша сыворотка нейтрализует вирус оспы обезьян. Если она чуть-чуть нейтрализует, значит, вы защищены. Это надо проверить.

КЛЮЧЕВОЙ ВОПРОС

– У нас есть вакцина?
– Да, у нас есть эта вакцина. Она выпускается на предприятии, которое входит в концерн Микроген. Другое дело, что, начиная с 1980 года, когда прекратилась вакцинация, в Германии была проведена работа по созданию ещё более эффективного штамма против натуральной оспы и оспы обезьян. Она и сейчас существует, но в очень ограниченном количестве. Её выпускает фирма, находящаяся в Дании. Считаю, и нам надо интенсифицировать работы по созданию более совершенного штамма, который подходил бы для всех категорий населения. Для тех, которые иммунодефицитны. Например, беременные, маленькие дети. Для них нельзя использовать существующую вакцину. Вакцина, разработанная в Германии, подходит для всех категорий населения. Поэтому в добавок к той вакцине, которая у нас сейчас выпускается, необходимо интенсифицировать работы по получению более универсальной вакцины против всей оспенной группы, включая натуральную оспу и оспу обезьян.

– Гамалеи будут этим заниматься?

– Да, будем. Но… Натуральная оспа и оспа обезьян – ближайшие родственники. А вирус натуральной оспы – это первая группа патогенности, то есть, это очень опасный возбудитель. Поэтому требования к условиям для работы с этим патогеном нам в настоящее время не позволяют ею заняться.

– Не опоздаем? Успеем?

– Это зависит не только от моего ответа. Это зависит от массы организационных моментов. Если нам дадут такое задание, то мы сделаем всё, чтобы успеть.

– Начавшийся поток информации, посвящённый оспе, правомерен?

– С одной стороны, хорошо, что средства массовой информации уделяют ей подробное внимание. Уровень знаний про эту инфекцию у населения будет более высоким. И, надеюсь, люди будут более объективно относиться к любой другой информации, если эта инфекция переступит нашу границу. В то же время всем элементам паники, которые могут возникнуть, надо противодействовать. Надо объяснять, что вирус оспы обезьян по своей клинической картине не идёт в сравнение с натуральной оспой. В настоящее время в Европе заболело порядка 260 человек. Ни одного смертельного случая. Наблюдается головная боль, ломота в суставах, высокая температура, пониженная работоспособность. Но никаких жизненно угрожающих проявлений не наблюдается.

– Чем лечить?

– Специфическое лечение, к сожалению, мало доступно, хотя оно есть. Есть один препарат, разработанный в США, который подавляет размножение вируса. Этот вирус очень большой, он в 6-7 раз больше, чем вирус ковида. Желательно наладить производство аналогичного препарата у нас в стране, чтобы мы были полностью независимы, если этот препарат понадобится. В то же время, если это заболевание у нас появится, ни в коем случае не надо будет проводить всеобщую вакцинацию, как против COVID-19. По той простой причине, что вирус передаётся при очень тесных контактах. Поэтому надо будет проводить изоляционные мероприятия и так называемую круговую вакцинацию. Тех людей, которые контактировали с заразившимся человеком, необходимо выявить и провакцинировать. А проводить массовую вакцинацию населения города, посёлка, дома, в котором проживал заболевший, не придётся. И тех запасов вакцины, которые у нас есть, вполне достаточно, чтобы быстро купировать те осложнения, которые могут появиться в результате завоза этой инфекции.

– Мы не боимся обезьян, их нет на наших полях, нет в наших лесах. А вот белок, иных грызунов сколько угодно.

– Наши белки, с теми белками, которые живут в Африке, никаким образом не контактируют. Оспа обезьян – это заболевание для нас не эндемично. Оно у нас не укоренилось, очагов нет, оно чисто завозное. Его могут привести люди или организации, которые торгуют экзотическими животными. В своё время в США этот вирус был завезён с помощью так называемых луговых собачек – разновидность земляных белок. Не был соблюдён карантинный режим, и они впервые явились источником заражения нескольких людей в США. Вы правы, когда говорите, что те органы, которые контролируют ввоз животных, должны быть настороже.

– Что сейчас делать, чтобы не было паники?

– Необходимо быть хорошо информированным о свойствах этого возбудителя и признаках заболевания. Желательно получать эту информацию из профессиональных источников. В настоящее время в первичные органы здравоохранения рассылается информация, для того чтобы врачи, которые не видели ни натуральную оспу, ни оспу обезьян, могли знать противника в лицо. Прорабатывается логистика доставки подозрительного материала для лабораторной диагностики и иные меры для профилактики и возможного лечения, включая усиление противоэпидемических мероприятий на границе.

Ирина Краснопольская,  «Российская газета»