«Вашему театру позавидуют

«Я её люблю, потому что она моя мать, но она мне не нравится», – восклицает героиня спектакля «Знойные мамочки», который в этом году закрыл театральный сезон. Зрители согласны. Как и с тем, что «никому не хочется видеть свои недостатки в ком-то ещё, особенно в собственном ребёнке».

Постановка по пьесе американского драматурга Дэвида Кристнера – первая работа режиссёра Дениса Кожевникова на курской сцене. Куряне приняли её с восторгом. Лирическая комедия получилась удивительной, сочетающей то, что, казалось бы, совместить невозможно – лёгкость и разговор на серьёзные темы, смех и пронзительную печаль. О том, как рождался спектакль, – наш разговор с режиссёром Денисом Кожевниковым.

– Денис Владимирович, среди ваших режиссёрских работ преобладают серьёзные классические произведения. Почему на сцене Курского драмтеатра вы решили поставить лёгкую комедию?

– Это было предложение театра. К тому же пьеса не показалась мне такой уж лёгкой. Речь идёт об очень серьёзных вещах: об одиночестве людей разных поколений. На многое там философский взгляд. При этом, надеюсь, есть место и смеху.

– Я сидела достаточно далеко от сцены, но казалось, была в одной комнате с героями спектакля. Слова звучат отчётливо, особенно проникновенно. Звуковое оформление спектакля – необычное для курской сцены…

– Ощущение присутствия даёт миниатюрный микрофон у артиста. Мне бы очень хотелось, чтобы зритель после спектакля, уходя из зала, говорил: «Это всё про меня, про мою жизнь, про мои проблемы». Но, увидев пространство курской сцены, я был озадачен. Ведь открываясь друг другу, герои пьесы говорят шёпотом: речь идёт об очень личных вещах. Как это сделать в огромном пространстве сцены с акустическими проблемами? Чтобы зрители могли всё слышать, артисты вынуждены постоянно говорить поставленными голосами с посылом звука. Я решил использовать микрофоны. И они дали совершенно потрясающий эффект.

– Вы знакомились с деятельностью Курского драматического театра заранее?

– Поскольку я впервые работаю в Курске, мне нужно было изу-чить всё. Все возможные трудности и проблемы. Потому работа началась, когда до первой репетиции оставался целый год. Я познакомился с видеоверсиями спектаклей Курского драматического театра. Среди них «Старший сын», «Горе от ума». В ноябре прошлого года я приехал в Курск, увидел спектакли «живьём», познакомился с артистами, которых хотел пригласить на главные роли.

– Как вы их выбирали?

– Мне нужна была очень хрупкая актриса. И актёр с очень широким диапазоном темперамента, который мог бы плести «психологические кружева» и при этом в каких-то сценах продемонстрировать, что он мог бы играть Отелло. Сергея Репина и Елену Гордееву я выбрал по портретам: лицо многое говорит о характере. Попросил устроить нам встречу. Мы общались примерно час. С Еленой Викторовной успели даже поспорить. Я понял: актёры обладают человеческими качествами, которые мне необходимы. Всё встало на свои места.

– Говорят, режиссёр – родительская профессия. То есть режиссёр – отец спектакля и актёров. Но вы работаете в разных театрах. Каково это – быть «приёмным отцом»?

– Приглашённый режиссёр, наверное, не отец, а скорее акушер. Он помогает актёрам найти себя в пространстве той или иной пьесы, в тех или иных предлагаемых обстоятельствах. Всегда ставлю перед собой задачу: помочь артисту раскрыться в новом ключе. Нужна интуиция, надо предугадать, есть ли в нём предрасположенность к той или иной теме. И при этом так, чтобы не эксплуатировать то, что уже открыли другие режиссёры в этом артисте до тебя. У меня был очень хороший учитель – народный артист России Леонид Хейфиц. Помню, как он проводил меня на очередную постановку. Меня что-то печалило – уже не помню, что именно. «Что ты хмуришься? – упрекнул Леонид Ефимович. – Сейчас ты едешь репетировать. Помоги артистам создать их образы, помоги им пронести эту радость творчества через много лет – сколько будет спектакль на сцене. Сделай так, чтобы они радовались сами и радовали зрителей – вот всё, что от тебя требуется».

– Как вы относитесь к тому, что актёр предлагает своё видение роли?

– Иногда глаз замылен. Я чувствую, что это не то, но не пойму, что нужно сделать. А актёры видят это изнутри и вдруг говорят: «А давайте вот так!». Мы делаем общее дело, ведь в программке не пишут, кто придумал ту или иную сцену. Это неважно, да и вообще режиссёр – это не публичная профессия. Чем меньше меня знают зрители, тем больше у меня уверенности, что я всё делаю правильно.

– Необычны и декорации: кажется, в распахнутое ночное окно заглядывают зелёные ветви деревьев. Кто художник спектакля?

– Владимир Медведь из Донецка. Раньше я видел его работы и приглашал к сотрудничеству, но тогда планы разрушил ковид. В Курске – наша первая совместная работа.

– В одном из интервью вы сказали, что ваш любимый автор – Достоевский. Но лишь одна ваша работ поставлена по произведению Фёдора Михайловича.

– Достоевский – действительно мой любимый автор. Кстати, мы родились с ним почти в один день: Федор Михайлович – 11 ноября, а я – 13-го. Моим «подподушковым» автором он стал в ту пору, когда я получал первое, актёрское, образование. Педагоги говорили: если научитесь играть в произведениях Достоевского, сможете осилить любого автора. Шла поздняя перестройка, и о Достоевском говорили: «Он как про сегодня напророчил». С тех пор прошло без малого 40 лет. А я и сегодня могу сказать то же самое. Достоевский пишет про то, что происходит с нашей страной, с миром, с человечеством. К сожалению, к его творчеству мне посчастливилось прикоснуться лишь однажды. В Благовещенске в Амурском областном театре я поставил «Дядюшкин сон». Потом начались 90-е – время коммерческого театра. Нужны были спектакли, которые привлекли бы в театр зрителя, а к Фёдору Михайловичу такого доверия не было. Я тоже должен был заботиться о том, чтобы постановка прожила дольше, а не поставить спектакль, который будет сыгран пять-семь раз, а потом будем вынуждены отказаться из-за того, что зрителю хочется развлекаться. Достоевского ставить очень сложно. На мой взгляд, не существует удачных постановок романа «Идиот». Как воплотить образ князя Мышкина – человека без кожи, который живёт болями окружающих? Таких артистов мне встречать не приходилось? Как не приходилось видеть удачного воплощения образа Христа. Артисту гораздо проще играть страсти. А здесь бесстрастие. Где это взять? Откуда? С какой полочки?

– Герои спектакля «Знойные мамочки» – родственники. И отношения у них непростые. Например, дочь не находит взаимопонимания с матерью, но отлично ладит со свекровью. Как вы считаете, возможны ли добрые отношения между невесткой и свекровью, зятем и тёщей?

– Не только возможны, таковыми они и должны быть. Вопрос, хотят ли люди строить добрые отношения? Это всегда какая-то жертва, подразумевающая отказ от чего-то. Но награда того стоит! Жить в дружной семье – это огромное счастье.

– Герои спектакля и в зрелом возрасте хотят любить, радоваться жизни, даже совершать глупости. А, в самом деле, можно ли в осеннем возрасте быть по-настоящему счастливыми?

– Возможно, необходимо, но для этого надо иметь огромное мужество и духовную силу. Уныние – самый страшный грех. Обычно такое испытание посылается, когда человек уже готов к этому испытанию, может его преодолеть. Но с возрастом это преодолевать гораздо сложнее. Есть замечательные строки писателя и драматурга Александра Володина: «Стыдно быть несчастливым». В них всё сказано о том, как мало мы умеем радоваться жизни и что только страшные потери могут дать нам понять, что сама жизнь – это счастье.

– Когда вы уходили из Амурского театра, вслед за вами была готова уйти половина труппы. Сложно ли завоевать такой авторитет?

– Моей заслуги в этом нет. Я не уводил за собой людей, не бросал клич: давайте уйдём в знак протеста! До моего прихода театр просто прозябал под руководством «нетеатрального» директора. За год я сделал четыре спектакля. Два из них – по Григорию Горину: «Чума на оба ваши дома» и «Поминальная молитва». Поставил и «Дядюшкин сон». Люди почувствовали вкус творчества и, когда меня вынудили уйти, не захотели оставаться в театре. Они ушли не за мной. Я уходил «в никуда», на вольные хлеба, на разовые постановки, а актёры разъехались по разным театрам. Они уходили от того неблагополучия, которое после моего ухода их ожидало. Люди уходили, и кому-то я старался помочь, какие-то знакомства, связи, чтобы устроиться. Но это не было моей инициативой.

– Что можете сказать о труппе Курского драматического театра?

– Я думаю, вам позавидуют многие! В начале 90-х начался процесс разрушения репертуарного театра. В Курском драматическом театре в этом смысле всё благополучно. Ему повезло: здесь есть художественный руководитель, который на протяжении всех этих лет заботится о том, чтобы артисты развивались, были востребованы, формировал репертуар, ориентируясь на интересы и зрителей, и труппы. Потому и возможности в плане выбора репертуара с такой труппой широкие.

Кстати

Ненаигранный аппетит и несваренный кофе На сцене в этом спектакле всё настоящее: большая кровать, телевизор – герои переключают каналы. Душ, кухня, плита, кофеварка, раковина, всё это должно работать. И здесь были свои сложности.

– В одной из сцен я варю кофе, готовлю завтрак себе и жене, – вспоминает исполнитель главной мужской роли. – Всё это в следующей же картине должно быть съедено. Но я с техникой, к сожалению, на вы. Мне сказали, сначала нажмёшь на эту кнопку, потом – на ту. На генеральной репетиции была паника. Нажал не на ту кнопку – и плита не включилась. А мне надо варить кофе! Пришлось учиться пользоваться кофеваркой и плитой.

 

Спорили и договорились

Главные роли в спектакле «Знойные мамочки» сыграли заслуженная артистка России Елена Гордеева и актёр Сергей Репин. Прошедший сезон был для них счастливым: Репин награждён медалью «За заслуги перед Курский областью», Гордеева удостоена областной театральной премии «Спасибо». Курские зрители признали Елену Викторовну лучшей актрисой года. Кстати, Сергей Репин удостоен высокой награды за главную роль в спектакле, режиссёр которого – Елена Гордеева. И вот актёры снова вместе – в премьерном спектакле «Знойные мамочки».

Гордеева призналась: с режиссёром пришлось поспорить. Ведь не один спектакль на курской сцене поставила она сама.

– Я получила актёрско-режиссёрскую школу, так что делаю разбор спектакля и с режиссёрской, и с актёрской точки зрения, – говорит она. – Задаю вопросы, на которые мы или находим, или не находим ответа. Мы договариваемся до языка». Это как с Вавилонской башней! Нас разъединили, у нас разные школы, разные педагоги, хотя мы говорим одно и то же. Это не может быть легко. Были и батальные репетиции – надеюсь, результат, который получился, того стоит. Мне нравится форма, которую предлагает Денис Владимирович. Я за камерные спектакли, где «виден глаз». У нас получилось кино в театре. Это павильон, в который мы с Серёжей заходим и существуем как два киноактёра. Я вижу глаза партнёра, слышу его. Надеюсь, эта акустическая магия передаётся в зал. Но любой технический огрех лишает меня возможности работать дальше. Я в полной зависимости от звукоцеха. И тут у нас сложилась команда. Сейчас пазлы сошлись, получился нужный результат, который задумал режиссёр.

– К новинке привыкал долго – опыта постоянной работы с микрофоном у меня не было, – признался Сергей Репин. – Почти два месяца микрофоны дрессировали нас, а мы дрессировали их. Мы волновались, как это будет звучать в зале.

Актёры говорят, что очень любят своих героев.

– Мне нравится эта пара, вообще нравятся истории счастливых семей, – говорит Елена Гордеева. Идеальный дом, супруги, которые вырастили детей, сохранили чувства, но оставили непрощёнными детские обиды. Зрители увидят, справятся ли с этим наши герои.

– Мой герой – успешный человек, – добавляет Репин. – Он любит свою семью, но по одному ему известным причинам не очень ладит с собственной мамой. Ему предстоит понять, почему он ушёл из дома, отвернулся от неё. К финалу мы придём к тому, что важнее всего. Дэн – любящий человек, добрый, отзывчивый, семейный – это всё мне близко, ничего искать не надо. И он весьма уверен в себе. А я человек сомневающийся. И партнёрша у меня великолепная – у нас дружеские отношения. Тут любовь играть не надо: я её действительно очень люблю и надеюсь, что это взаимно.

Елена ГАМОВА
Фото
Александра МАЛАХОВА