«Нити» в прошлое

«Где дремала пустыня – там ныне сады», – эти строки Анна Ахматова написала в 1949 году, когда страна восстанавливалась после Великой Отечественной войны. В одном из первых вариантов стихотворения вместо «ныне» написано «будут». Рукопись этого черновика теперь хранится в Курском краеведческом музее. Её подарил нашему городу московский коллекционер-благотворитель Андрей Коньков.

Сейчас в Курской картинной галерее имени Дейнеки проходит выставка личной коллекции Конькова, которая называется «Невидимые нити». В экспозиции – 70 картин русских художников XIX–XX веков: Виктора Васнецова, Михаила Нестерова, Ивана Билибина, Валентина Серова, Ильи Репина, Николая Кошелева, Андрея Рябушкина. В основе сюжетов – духовные ценности России. На картинах – герои прошлого, старинные здания, религиозные сюжеты.

Черты любимых

Иногда художники, изображая святых, наделяли их чертами своих возлюбленных. Не всегда таким работам было суждено стать завершёнными. Этого не допускала особая комиссия. Но на выставке мы можем видеть как раз изображения реальных женщин, которые представлены в виде образов святых.

– В «Христовой невесте», как и во многих других своих работах, Михаил Васильевич Нестеров отобразил черты любимой супруги, – рассказывает заведующая выставочным залом Курской картинной галереи имени Александра Дейнеки Елена Малых. – С Марией Мартыновой он обвенчался в 1885 году. Брак был недолгим: через год молодая женщина скончалась. Художнику было тогда 27 лет, он остался с маленькой дочерью на руках. Нестеров наделил образ Христовой невесты чертами Марии Мартыновой.

С тех пор многие женщины на полотнах живописца похожи на его первую жену. В творчестве художника появился особенный женский образ, который современники назвали «нестеровской девушкой». Стоит отметить, что эту работу художник написал уже в 1933 году, за девять лет до смерти, через 47 лет после смерти супруги.

Образ святой Варвары Нестеров писал для иконостаса Владимирского собора в Киеве. Руководителем проекта по росписи храма был меценат Адриан Прахов. В его дочь Елену влюблялись многие художники. Увлёкся ею и Михаил Нестеров. Он видел в Елене чистоту, талант. В образе святой Варвары узнаваемы черты Елены.

Говорят, что одна из влиятельных дам тогда воскликнула: «Что же мне теперь на Лёльку Прахову молиться?». Икону не приняли. Художник сокрушался: «Голова святой Варвары была ненавистна киевским дамам, и они добились, чтобы меня вынудили её переписать. Конечно, голова Варвары после этого потеряла то, что меня в ней радовало».

«Святая великомученица Елена» – работа Вильгельма Котарбинского. В левой нижней части рисунка видна монограмма «ЕАП». Так художник маркировал работы, посвящённые Елене Адриановне Праховой. Той самой «Лёльке», черты которой критики усмотрели в Святой Варваре Нестерова.

Рисунок относится ко времени работы Котарбинского над росписью Владимирского собора в Киеве с начала 1887 года. Художник близко сошёлся с семьёй Прахова, написал множество портретов членов семьи. И на этом рисунке дочь Прахова – Елена. Вероятно, работа была выполнена для подарка девушке ко дню ангела.

Библейские образы, храмы

Многие работы, представленные на выставке, основаны на библейских сюжетах. В 1890 году Нестеров создаёт эскиз росписи алтарной стены Владимирского собора Киево-Печерской лавры – «Рождество. Поклонение волхвов», в котором художник исполнил две запрестольные композиции: «Рождество» и «Воскресение». Он уменьшил глубину сцены, акцентировал силуэты и звучность синих тонов, отказавшись от более традиционных коричневых. Всё это определило особенности нового стиля, по которому в дальнейшем пошла церковная академическая живопись.

«Омовение ног Иисуса в доме Лазаря» – работа Николая Кошелева. Художник обладал многогранным талантом, писал портреты, жанровые и исторические картины. Но особенно ярко проявил себя в эскизах росписей Храма Христа Спасителя в Москве, храма Спаса на крови в Санкт-Петербурге. Он участвовал в реставрации росписей главного купола Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге.

Среди значительных работ художника – живописные полотна для храма Александра Невского в Иерусалиме.

– Испугавшись масштаба, за работу тогда не взялся ни один из представленных здесь мастеров, – рассказывает Елена Малых. – Мы видим: некоторые листы расчерчены на клеточки, потом по этим клеточкам рисунок перенесён на больший формат, Николай Кошелев составил все полотна в один ряд и расписал вот в такой раскадровке, разделив потом на 18 полотен. Все они хранятся в Иерусалиме, в храме Александра Невского. В своей работе он обращается к библейскому сюжету, описанному в Евангелии от Иоанна. В доме воскрешённого Иисусом Лазаря одна из сестёр Лазаря, Мария, не пожалела драгоценного нардового мира, помазала ноги Иисуса «и отёрла волосами своими ноги Его, и дом наполнился благоуханием от мира» (Ин,12:3). В сцене также изображён со спины Иуда Искариот, явно возмущённый неразумной тратой драгоценного благовония.

Куряне могут увидеть и ещё одну работу мастера – «Ангела-Хранителя». На картине запечатлён ребёнок. За спиной у него стоит красивый юноша. Малыш не видит своего небесного покровителя, тот бережно направляет его на пути. Искусствоведы считают, что эта дорога аллегорична: она показывает земной путь человека, на котором его с первых дней жизни охраняет ангел.

В работе Алексея Даниловича Кившенко «Воззвание Минина к нижегородцам» запечатлён один из эпизодов Смутного времени. Когда для освобождения Москвы от интервентов стали формироваться отряды ополчения, нижегородский земский староста Козьма Минин выступил инициатором сбора средств на организацию воинских отрядов. Особенности живописи рождают ассоциации со старинной фреской.
В течение всей жизни обращался к религиозным сюжетам Илья Ефимович Репин. С 15 лет он работал в иконописной артели в родном Чугуеве, писал образы для иконостасов и расписывал стены местных храмов. В 1871 году по окончании Академии художеств Репин писал картину «Воскрешение дочери Иаира», вариант разработки которой представлен на курской выставке. Художнику удалось передать собственные переживания от смерти старшей сестры. Картина была признана лучшей конкурсной программой за всю историю Академии художеств.

Эмигрировав после Октябрьской революции в Египет, Иван Яковлевич Билибин некоторое время работал над проектом росписи православного храма в Александрии. Проект не был осуществлён, но выполненные эскизы позже были использованы художником при работе над храмом Успения Божией Матери в Чехии. Особенностью «Страшного суда» Билибина является «милосердность» сюжета. Художника в православии более привлекала возможность спасения человека, чем неотвратимость Божественного возмездия.

В наибольшей степени Иван Билибин вошёл в историю русской живописи как художник-сказочник. В свои работы он вносит много традиционного орнамента. Андрей Анатольевич рассказал: скорее всего, впоследствии это мог быть витраж, мозаика или что-то декоративное. Кстати, Билибин был известен своей твёрдой рукой: карандашом и кистью он настолько чётко и уверенно выводил все линии, что его называли Иван Железная Рука.

Живописец, иллюстратор и писатель Иван Сидорович Ижакевич первые уроки получил в иконописной мастерской Киево-Печерской лавры. Реставрировал росписи Кирилловской церкви под руководством Михаила Врубеля и Адриана Прахова. После учёбы в академии художеств вернулся в Киев, расписывал храмы. После революции выполнял заказы на исторические темы и иллюстрировал книги. Эскиз «Христос в терновом венце» выполнен для трапезной Киево-Печерской лавры. Как и Васнецов, Ижакевич был вдохновлён картиной Гвидо Рени на тот же сюжет. Ижакевич привнёс в образ Спасителя репинское идеализированное народное начало. Эти образы преисполнены красоты – внешней и внутренней.

Представлены на выставке и работы Самсона Марзоева – первого иконописца в Северной Осетии. Самсон закончил художественное училище во Владикавказе, но понял, что ему ближе церковное искусство, поэтому поступил в иконописную школу при Московской духовной академии. Он участвовал в росписи множества храмов, среди них церковь новомучеников и исповедников российских в Беслане, построенная в память о жертвах, погибших при захвате террористами школы.

Представлены проекты росписи алтаря надвратного храма святых Аристратигов Михаила и Гавриила и кивота с образом святого Георгия, попирающего змия, для привратной часовни Аланского женского Богоявленского монастыря в Осетии-Алании во Владикавказе. Представлена на выставке ещё одна работа Самсона Марзоева – проект Царь-колокола для колокольни Троице-Сергиевой лавры.

Храм новомучеников и исповедников Церкви Русской в Беслане построили через четыре года после трагедии, которая случилась в 2004 году. Необычную цветовую гамму художник объяснил тем, что главной темой было воскрешение. И в цветовом эквиваленте два отражения: первый – канонический красный, второй – свет образа жизни и благодати Божией.

Самсон считает, что храм должен быть центром, который объединяет всё в городском пространстве с помощью религиозного искусства и мечтает о том, чтобы в Осетии появилось больше иконописцев.

«Я не меценат, я – благотворитель»

– Первый экспонат будущей выставки я получил в подарок почти 40 лет назад, – рассказывает Андрей Коньков. – Это был эскиз работы Нестерова к Владимирскому собору «Богоматерь с младенцем». С этой работы всё и началось. Мне захотелось собрать подобное. Потом стали появляться и другие работы тоже христианской и исторической направленности. Когда я начал работать, начал что-то покупать, что-то мне дарили друзья, знакомые, коллеги.

– Когда и почему вы занялись благотворительностью?

– Это произошло около 15 лет назад. Я задумался о том, что надо бы не только зарабатывать, чтобы содержать семью, но и помогать другим людям. Прежде всего тем, кто особенно нуждается в помощи. Начал благотворительные проекты в детских домах. Помогаю строить и восстанавливать храмы. Около 10 лет назад, когда появилась такая возможность, начал приобретать на аукционах, в том числе и за рубежом, живопись, исторические документы.

– В вашей семье были люди искусства?

– В нашей семье ценились точные науки. Отец был директором химкомбината, одного из крупнейших предприятий СССР. Это был очень честный и порядочный человек. Когда он умер, мне было всего 16 лет. Большую часть своей жизни я провёл с мамой и сестрой. Конечно, пришлось рано стать самостоятельным, начать зарабатывать. Я не меценат – это слово больше подходит олигархам. Я благотворитель. Дарить приятно – как малое, так и многое. Дарить всегда приятнее, чем получать. Понимание этого приходит не сразу.

– Кто привил вам любовь к живописи?

– Я сам учился рисовать, мне нравилось. А потом во время учёбы в Москве начал ходить по музеям. Потихоньку тема живописи меня захватила. Но это случилось не сразу. В ранней молодости я занимался плаванием и борьбой больше, чем читал. Книги стал читать намного позже.

– Какие виды искусства вам особенно близки?

– Первые работы, которые я приобрёл, нестеровские и васнецовские. На душу ложатся. Самые запоминающиеся истории – липецкие работы, приобретённые и за рубежом, и в России. Мне очень близок Клавдий Васильевич Лебедев с его историческими работами. Очень нравится Андрей Петрович Рябушкин. Всё это русское, историческое, христианское. Всё, что в наших корнях, всё очень близко.

– Расскажите подробнее о картинах, представленных в Курске. Сложно ли было найти эти произведения искусства, пополнить ими свою коллекцию?

– Большую часть коллекции я привёз в Курск. Осталось, может быть, работ 10-15, которые я с удовольствием бы показал, но места не хватило. Когда построят новое здание музея, привезём исторические документы, письма художников, поэтов. Думаю организовать показ фильмов о живописи. Это будет интерактивная выставка современного формата. Всё лучшее будет у вас в Курске.

– Расскажите о рукописи Анны Ахматовой, которую вы подарили краеведческому музею.

– Мы видим первые строфы: там и кляксы, и исправления. Это одни из первых набросков замечательного стихотворения 1949 года, послевоенного. Оно отличается от опубликованного: «Где были пустыни, там ныне (будут) сады». Сейчас тяжело, многое нужно воссоздавать, мы объединимся, поможем всем миром. Сейчас эти стихи звучат так же ярко и пророчески, как и тогда, в послевоенные годы.

– Не так давно вы передали историческому музею-заповеднику Спасское-Лутовиново ценный исторический документ…

– В разных странах нам дарят всё, что связано с Полиной Виардо, Луи Виардо, детьми, с дочерью Тургенева. Эти письма изучать и изучать. Вместе с замечательным коллективом музея, возглавляемым Сергеем Афанасьевичем Ступиным, мы создали проект «Эпистолярная симфония». Письма, которые мы подарили, озвучиваются в ролях – голосом, со скрипом перьев. И вот для молодого поколения это наиболее интересно – послушать вживую, услышать письма Тургенева, увидеть их. Их читают актёры – женщины, мужчины, стараясь передать дух того времени. Там очень много ссылок делается на тех людей, которые пишут Тургеневу, которым пишет он сам. Я думаю, этот писатель всегда будет с нами. Вместе с Министерством иностранных дел, Министерством культуры мы делаем правильное дело – возвращаем на родину экспонаты. Письма, которые должны быть у нас. Не потому, что они не будут востребованы там, а потому, что нам всё это ближе, это всё наше. Это наша культура, наш язык, наши традиции, наша вера. Надеюсь, в ближайшее время мы передадим музеям рисунки Виардо. Подарим письма Полины Виардо и Луи Виардо. Много подарков мы ещё заготовили. Хотелось, чтобы это публиковалось, дальше изучалось, а не оседало в архивах на долгие годы. Чтобы молодёжь читала прекрасные произведения, переписку. Это не только о быте. Там всё самое сокровенное: душа писателя, эпоха, понимание глубины тем, сюжетов – всё, что описано в произведениях. Всё это надо дополнительно изучать.

СПРАВКА «КП»

Выставка «Невидимые нити» будет работать до 28 сентября. Вход бесплатный. Для тех, кто хочет узнать больше, организуются экскурсии. Студенты и школьники могут посетить выставку по специальной программе.

Подготовила Елена ГАМОВА