Волшебный фонарь Афанасия Фета

Фото: пресс-служба Правительства Курской области

5 декабря исполняется 205 лет со дня рождения замечательного русского поэта-лирика Афанасия Фета. Родился он, как известно, в Новосёлках Мценского уезда Орловской области, но в 1877 году приобрёл имение в Воробьёвке Курской губернии, вписав, таким образом, своё имя в историю Соловьиного края. Именно здесь он создал наиболее зрелые свои произведения, в частности, поэтический цикл «Вечерние огни». Здесь же он переводил «Фауста».

Сегодня Музей-усадьба Афанасия Фета в Воробьёвке – одна из главных достопримечательностей Курской области. В этом году её посетило почти 70 тысяч человек.

– С этого года мы ведём активную работу по развитию усадебного комплекса: благоустраивается территория, проложен новый маршрут через ранее заболоченные участки к ипподрому и Красному колодцу, расчищен участок реки Тускарь, – рассказал замгубернатора Артём Демидов.

В 2026 году здесь планируется восстановление исторического фонтана, который ранее располагался напротив балкона усадебного дома. По сохранившимся описаниям, к фонтану вела деревянная лестница, а его работа обеспечивалась колодцем, находившимся рядом.

Финансирование реставрационных работ возьмёт на себя госкорпорация «Росатом». Кроме того, будут выделены средства на установку нескольких парковых элементов на территории усадьбы.
Это позволит улучшить внешний вид и атмосферу этого исторического места.

Одной из главных достопримечательностей Музея-усадьбы Афанасия Фета в Воробьёвке, без сомнения, является ослик Некрасов. Этот живой экспонат всегда привлекает к себе внимание – во-первых, он очень милый, во-вторых, у него необычная кличка. У любого посетителя возникает вопрос, почему осёл носит фамилию нашего знаменитого поэта, «тяжеловеса» из школьной программы.

Экскурсовод объясняет, что на тележке, впряжённой в точно такого же ослика, Афанасий Афанасьевич объезжал территорию своего имения. И кличку придумал сам хозяин. А вот в поисках причины столь экстравагантного решения мы выходим ни много ни мало на один из ключевых моментов в истории русской литературы.

Дело в том, что Фет и Некрасов – не иначе как поэты-антиподы. В своё время они представляли собой два противоборствующих лагеря: с одной стороны – гражданская лирика журнала «Современник», с другой – то, что вошло в историю под названием «искусство для искусства».

Первые – это линия Чернышевского, Добролюбова, Писарева, согласно которой художественное творчество должно быть подчинено служению народу, решению злободневных общественных проблем. В поэзии того времени это, например, Семён Надсон или тот же Некрасов с его «поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Когда рядом голодают люди, как можно писать о мотыльках и звёздах? И с этой точки зрения Афанасий Фет – певец тех самых мотыльков и вздохов при луне – представитель вражеского лагеря.

Но у Фета своя позиция, и главный его тезис – жизнь не ограничивается материальной и социальной сферой, и не дело искусства, и тем более поэзии, решать социальные вопросы, для этого есть соответствующие институты. Предметом же и сферой приложения искусства является мироздание во всём объёме, во всей бесконечности. И в этом смысле настоящим поэтическим манифестом выглядит его стихотворение «Среди звёзд»:

«Пусть мчитесь вы, как я, покорны мигу,
Рабы, как я, мне прирождённых числ,
Но лишь взгляну на огненную книгу,
Не численный я в ней читаю смысл.
В венцах, лучах, алмазах, как калифы,
Излишние средь жалких нужд земных,
Незыблемой мечты иероглифы,
Вы говорите: «Вечность – мы, ты – миг.
Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак
непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему, когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где всё темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло».

А в предисловии к собственному переводу драматической поэмы Гёте «Фауст» Афанасий Афанасьевич пишет:

«Истинный художник, вызывающий посредством волшебного фонаря первообраз предмета, должен руководствоваться его сущностью, а не случайной действительностью, как бы бесспорна она ни была. Его задача способствовать нам вступить в волшебное освещение, восхищающее наш дух, бегущий от мучений относительно реального к возможно прекрасному».

Некрасов же и вся его позиция – это исключительно земное, причём в самом что ни на есть концентрированном виде. И Фет посчитал, что лучше всего этот момент символизирует такое животное, как осёл. При всём стремлении к прекрасному какой поэт откажет себе в удовольствии позлословить над оппонентом?..

Земное и небесное – если для Некрасова творчество состоит в устранении чисто земных противоречий, то искусство по Фету – это связующее звено между миром дольним и миром горним, образно говоря, лестница в небо. В таком понимании искусство становится ни много ни мало религией.

И когда речь заходит о Фете, именно на устремлённость за пределы обращают прежде всего внимание его почитатели и последователи, в частности, современные курские поэты.

Александр Попик: «Фет – поэт космический. Простые, без аллитераций, без изысканной рифмы, его стихи с поразительной ясностью связывают два бесконечно прекрасных мира – внешнего мира русской природы и сложного внутреннего мира автора, и связь эта – радость любви. У Фета всё сущее есть живое и показано в нераздельной взаимосвязи. Этим на него похож Рильке».

Ирина Корсунская: «Собственная поэзия – всегда средоточие разных и даже многих влияний. Но если говорить о способности открывать душевное пограничье, умении выразить невыразимое – первым учителем в этой науке стал для меня А. Фет. Он лучший наставник в искусстве передавать самые непрочные и изысканные ощущения, рождающиеся в итоге столкновения с миром, где всё подвержено распаду. Торжество устойчиво-колеблемой мыслеформы среди «мирового дуновения грёз».

Анна Струкова: «Нельзя не оценить его работу на опережение, в особенности то, что называется безОбразной поэзией. Это даже не работа, а особенность его стиля. Уход от лишних слов и оборотов, но с сохранением эстетства. Некое упрощение формы, благодаря которой обретается лёгкость изложения. Больше констатация фактов, называние и конкретика действий, талант поймать момент. Выбор вечной темы любви и красоты окружающего мира, за которые ему платили критикой и непониманием. Фет – это лёгкость, его стихи – это право, разрешение подумать о чём-то, что существует дольше, чем новостные сводки. Его лирический герой существует вне этого инфополя, для него время остановилось, а взгляд сфокусировался на объекте любви или восхищения».

Олег КАЧМАРСКИЙ