Дикий помещик или тонкий лирик?..

«Постепенно в Воробьёвке Афанасий Фет привык вести хозяйство из кабинета, из которого подзорную трубу мог видеть всё происходящее даже на отдалённом конце имения, чуть не однажды в год проверяя ход дела в такую в пору, когда упущение было ещё поправимо».
Это небольшой фрагмент из книги Михаила Макеева «Афанасий Фет», вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия».
Михаил Макеев – доктор филологических наук, историк русской литературы, профессор филологического факультета МГУ. В серии ЖЗЛ у него уже выходила книга о Некрасове, сейчас он готовит книгу о Белинском.

Литература
или хозяйство
Было бы наивно полагать, судя по вышеприведённому забавному отрывку, что Фет был только сибаритом (а он им был в известной степени).
На самом деле, мало в России в те времена было помещиков, кто мог бы с ним сравниться в умении вести хозяйство. Его имение Степановка в Орловской губернии было образцовым, как, впрочем, позже и курская Воробьёвка.
Но стоит ли зацикливаться на хозяйственных делах, ведь Фет – это великолепный стихотворец, публицист, мемуарист, переводчик… Мы, куряне, его явно недооцениваем. Это мировая величина. На него «имеют право» и немцы, и москвичи, и орловцы, но всё же в большей мере он наш – курский. И вот почему.
Фет пробовал зарабатывать литературным трудом, но это оказалось невозможным в силу целого ряда причин, среди которых и субъективные. Не всегда его произведения встречали на «ура» собратья по перу.
Что касается денег за стихи, то и сам поэт цену никогда не занижал – до конца жизни он брал за стихотворение 25 рублей. Не более, но и не менее…
Не сумев заработать на литературной ниве, он вовсю развернулся на ниве реальной. В Степановке Фет размахнулся и показал себя настоящим хозяином – дела шли хорошо, и он уже не чувствовал недостатка в средствах. Фет разбогател.
И тогда он решил купить Воробьёвку. Усадьба была в запустении, но всё же хороша. Покупка нового большого имения с традиционными дворянскими чертами, как подчёркивает Макеев, намного лучше подходила к возвращённой фамилии Шеншин, чем степановская ферма.

Воробьёвка вернула Фета в литературу
А теперь самое главное, почему Фет более всего курский: «Переселение в Воробьёвку оказалось своеобразным возвращением Фета в литературу, отчуждённым от которой он чувствовал себя в «фермерские» годы. Освобождаясь от груза хозяйства или, во всяком случае, облегчая его себе, Фет хотел дать полное выражение своим интеллектуальным способностям, своему лирическому таланту, превратившись в литератора, совершенно противоположного тому, каким он пытался стать во второй половине 1850-х годов; литератора, занимающегося творческой и интеллектуальной работой, которая не является профессией; литератора, высоко ставящего свой труд и потому по-прежнему не отдающего свои произведения бесплатно, но и не зависящего от гонораров».
Так что именно на курской земле Фет стал по-настоящему знаменит и велик. Сюда ездили и проводили массу времени в спорах-разговорах Тургенев, Толстой, Страхов…
Здесь Фет сделал образцовый перевод Шопенгауэра. В конце жизни Фет очень увлёкся переводами. Объёмы колоссальны: обе части «Фауста» Гёте, «Энеида» Вергилия, целиком Гораций и многое другое из римской классики.

– Ясно одно: Фет считал переводческую деятельность страшно важным для себя занятием, – пишет Михаил Макеев. – Таким же важным, как написание собственных стихов. Под конец жизни Фет переводил как автомат. Он перевёл всю стихотворную латинскую классику: от Катулла до Ювенала, Марциала. Всего Овидия, Горация, Вергилия. Просто фантастика!

Фет видел в этом просветительскую деятельность, досадуя на то, что молодёжь утрачивает знание латыни и плохо знает немецкий, а знакомство с жемчужинами поэзии, написанной на этих языках, необходимо для образованного человека.
Обычно Фета-переводчика упрекали в буквализме, в том, что он слишком тщательно стремился передать оригинал. В результате чего выходила какофония и нерусские конструкции, которые пародировали. Тем не менее, я знаю, что некоторые латинисты высоко ценят переводы Фета, есть люди, которых они восхищают…

Рецензия в «Новом мире»
Нет цели подробно пересказывать саму книгу, её надо читать. Тем более что написана она очень хорошим языком – и не научным, но и не сильно приниженно-популярным. А таким, что в самый раз для образованного человека.
Приходилось читать из серии ЖЗЛ книгу исследователя Степашкина о батюшке Серафиме, так там при наличии массы интересных фактов, деталей, даже открытий, язык изложения весьма неудобоварим, приходись просто продираться сквозь слова. У Макеева иной случай.
Между прочим, кому интересно, совет – прочитайте в «Новом мире» рецензию на книгу Макеева. Её написал его коллега из МГУ Андрей Ранчин. И надо сказать, что рецензия эта не комплементарна.
Например, Ранчин считает, что Макеев несправедливо отнёс Фета к атеистам. К атеистам причислил, а доказательная база слаба и многие факты, свидетельствующие об обратном, Макеев, по мнению оппонента, игнорирует.
Непонятно критику и зачем автор биографии утаил от читателя факт поздней любви Фета к племяннице жены. Остались стихи, свидетельствующие о чувствах…
Впрочем, жизнь Фета настолько богата событиями самого разного плана, чувствами, встречами, размышлениями, что и без того некоторые моменты просятся на страницы бульварного романа.
Случайна смерть возлюбленной Марии Лазич или самоубийство? Тайна рождения – кто был отцом? Попытка самоубийства в конце жизни – схватившего нож Фета останавливает видение чёрта…
В чём причина навязчивого стремления Фета стать российским дворянином? За что Александр II подарил «царю поэтов» рубиновый перстень, а Александр III сделал его камергером?
Как лирический поэт стал успешным бизнесменом? Почему передового помещика называли крепостником и человеконенавистником? Что сблизило его с Тургеневым и Львом Толстым и поссорило с Некрасовым и Чернышевским?
В 1990 году выходила биография Фета, но небольшого объёма. Так что книга доктора филологических наук Михаила Макеева – первая подробная биография великого поэта, пессимистического мыслителя и яростного публициста.

Такую бы книгу
в курские библиотеки!
Книга интересная, и судя по тому, как в курских книжных магазинах исчезали экземпляры издания, несмотря на цену (более тысячи рублей), внимание читающей публики она привлекла. Но тираж мал – всего три тысячи экземпляров.
И, в общем, было бы прекрасно, если бы в музее в Воробьёвке всегда была в продаже эта книга для посетителей. Правда, как это сделать, трудно сказать.
Специалистам виднее, может заказать издательству дополнительный тираж и выкупить его? Такая книга, в принципе, должна быть в каждой курской библиотеке, школьной и районной.
А то ведь что мы будем знать о Фете? Тонкий лирик и ярый крепостник. И всё? Кстати, о последнем, распространённом шаблонном мнении. Был ли крепостником Фет?

Что может сказать на это Михаил Макеев, изучивший все тонкости жизни своего героя:
– Конечно, Фет никогда, тем более публично, не говорил, что не надо было отменять крепостное право. Вообще ему крепостное право не зачем не сдалось. Помещиком Фет не был, крепостными душами никогда не владел и не имел права, потому что был Фет, а не Шеншин. Поэтому к крепостному праву у него никакой симпатии не было. Это клеймо, которое на него наклеили.

Откуда взялась репутация Фета как крепостника – другой вопрос. Фет был ужасно откровенный человек, такой enfant terrible (ужасный, но любимый ребёнок), не скрывавший, что думает. Он действительно мог сказать, что не понимает экономических причин отменять крепостное право, а отмена его погрузила Россию на несколько лет в хаос, и мы сейчас не понимаем, что делать.
Крестьяне плохо работают, не хотят выполнять законы, а при крепостном праве был порядок. Фет считал, что один порядок уничтожили, а второй пока не создали. Его взгляды раздражали и нередко становились предметом пародий и сатиры. А Салтыков-Щедрин вывел Фета в образе героя своей сказки «Дикий помещик»…

Ну а что же стихи? Лирика? Вот как автор биографии отвечает:
– Чтобы понять стихи Фета, знания его биографии не нужно, она не имеет никакого отношения к его стихам. Восприятие зависит от того, какое место занимает литература в вашей жизни.

Есть люди, которые живут литературой. Они читают «Героя нашего времени» и подражают Печорину. После самоубийства Есенина была эпидемия самоубийств (как и после гётевского Вертера). Бывают такие книжки и бывают такие люди с определённым типом сознания: им нужна книга, чтобы по ней жить. И вот им требуется поэт вроде Некрасова, Блока, Мережковского или Оскара Уайльда.
А если литература для вас – приятный отдых и украшение жизни (речь об «отдыхе» и«украшении» без пошловатых смысловых оттенков), тогда Фет – самое то.
Юрий МОРГУНОВ
Фото из открытых источников