Фурцева, Киркоров, космонавты и Березовский

Родовое имение князей Барятинских – дворецусадьба Марьино закрыто на реставрацию. Восстановительные работы продлятся пять лет, их стоимость – 6,5 миллиарда рублей. В современной истории масштабные строительные и восстановительные работы проводились в Марьино дважды: в 60-х и 80-х годах прошлого века. Тогда ими руководил Борис Ворович.
В первый раз он побывал в усадьбе в пятилетнем возрасте. Больше всего родившегося в Рыльске мальчика поразило, что в величественный дворец можно зайти. Он и представить себе не мог, что настанет время, когда он каждое утро будет спешить в усадьбу и на 47 лет станет её хранителем сначала как главный инженер, а потом и как директор.

Курск, Горелый лес, бойцу Воровичу
Борис Ворович родился в 1931 году. 21 июня 1941 года мальчику исполнилось 10 лет. Мать напекла ко дню рождения пирогов, а гостей ждали на следующий день – в воскресенье. Но утром в дверь постучал сотрудник военкомата. Так Воровичи узнали о начале войны и о том, что глава семьи попадает в число первых призывников.
– Мама собрала пирожки в наволочку, и мы пошли провожать отца. В тот же день он с другими солдатами отправился в Курск, – рассказывает Борис Ильич. – Вскоре женщин мобилизовали на заготовку травы для лошадей армии. Трава на лугах уже была скошена, осталась в пойме реки, и женщины собирали её, стоя по колено в холодной воде. Мама сильно простудилась, болезнь дала осложнение на ноги. Я знал, что часть отца дислоцируется в Курске в районе Горелого леса. Я написал
ему, что мама почти не встаёт, а адрес указал такой: Курск, Горелый лес, бойцу Воровичу Илье Иосифовичу. Прямо как у Чехова – «на деревню дедушке». Но каким-то чудом письмо дошло. Отца отпустили на несколько часов. Времени ему хватило, чтобы отправить нас в Тамбов, к родителям мамы.
Это уже были военные дороги, по которым шли подводы со снарядами. В одной из них нашлось место для больной женщины и её сына. А бои шли уже в Воронеже. В Тамбове школьные занятия отменили, все учебные учреждения, как и многие большие здания, были заняты под госпитали. Ребята были там на подхвате: кормили раненых, писали под их диктовку письма, бывало, помогали выносить умерших.
Как и многие мальчишки, Борис с другом мечтали сбежать на фронт. И даже смогли сберечь несколько сухарей в дорогу. Но питание в госпитале было скудным, раненые недоедали. Однажды уже выписавшийся и собиравшийся в свою часть
боец спросил ребят, нет ли у них хоть чегонибудь поесть. Ему они и отдали свои «походные» сухари. Сегодня Борис Ильич говорит, что именно в этот момент он понял: здесь тоже фронт. Его помощь нужна и госпиталю, и матери, которая
так и не выздоровела.
Через несколько лет, когда пришло известие, что Рыльск освобождён, Борис с матерью вернулись домой, но жить им было негде. От дома не осталось даже стен. Раиса Анатольевна совсем слегла. Её разместили в палате медсанчасти, а Бориса отправили в детский дом. Это было голодное и опасное время.
– Фашисты бежали, побросав боеприпасы и оружие. На территории монастыря остался немецкий пулемёт, и мы из него постреливали. У нас у всех были обрезы, сделанные из немецких ружей, и мы их носили, спрятав под полой, – вспоминает Борис Ильич. – На окраине поля были заминированы, эти территории обнесли
колючей проволокой, но ни ограждение, ни надпись: «Осторожно, мины!» не могли нас остановить. Удивительно, что никто из ребят не подорвался.
В детском доме ни кроватей, ни тем более постелей не было, ребята спали на соломе, кормить их было нечем. Особенно боялись воспитатели за малышей: в детдоме было несколько грудных младенцев, чьи матери погибли. Старшие дети
ходили по деревням просить продукты. Стучали в каждые ворота, и пережившие оккупацию крестьяне делились последним. Голодные ребята не позволяли себе съесть ни кусочка, всё относили в детский дом. Но молока и у селян не было. Варили и толкли картофель, заворачивали его в тряпку и давали сосать грудничкам. Одежда и обувь воспитанников совсем износились, многочисленные
дырки скрепляли проволокой: ниток, да и иголок не было. Но в 1944 году поступили подарки от союзников. Американцы присылали невиданное
богатство – тушёнку, одежду, обувь. И вот пришла Победа.
– Все побежали на рыночную площадь, там люди пели, плясали, играли на баянах. Это было всеобщее ликование и уверенность, что теперь всё будет хорошо. В следующие дни в детский дом приходили вернувшиеся с фронта бойцы, они забирали своих детей, – рассказывает Борис Ильич. – Такой праздник наступил и для нашей семьи. В августе 1945 года за мной пришёл отец. Он забрал меня и маму, мы поселились в снятой квартире. Это было счастьем!

Министр с удочкой
После войны дети тех лет изо всех сил навёрстывали упущенное. В школе не было мебели. Ребята носили из блиндажей брёвна, ошкуривали их осколками стекла, сбивали скамьи и столы. Учились с радостью. Борис после 7-го класса поступил в строительный техникум, который окончил с отличием, затем учился в Воронежском инженерно-строительном институте.
В послевоенные годы строительная специальность была самой востребованной. Распределение он получил в Тамбов, где участвовал в строительстве кирпичного завода, который снабжал материалами три области.
В 1959 году, приехав в отпуск в Рыльск, Ворович получил предложение работать в Марьино. Архитектурный комплекс уцелел в годы оккупации, так как Гитлер подарил его своему генералу Гудериану. При отступлении немцы готовились взорвать здание, но это стало известно партизанам. В ночь на 8 марта 1943 года в Марьино высадились советские десантники, выбили немцев и спасли усадьбу.
В послевоенные годы Сталин подписал распоряжение о преобразовании имения в санаторий Управления делами ЦК КПСС. Так что полученное Борисом Воровичем приглашение было равносильно приказу. С сыном и женой он вернулся на малую родину, где занял должность главного инженера Марьино.
– Здания уцелели, но им требовались реставрационные работы, строились котельная, очистные сооружения. Мы восстанавливали подсобное хозяйство и стали самостоятельным комплексом, обеспечивающим себя мясом, молоком, птицей, – вспоминает Борис Ильич. – Были введены в эксплуатацию механические мастерские, строились жилые дома (всего была сдана тысяча квартир), детские сады, магазины, Дом культуры, благоустраивали территорию.
Когда Марьино было полностью восстановлено, санаторий стал одним из самых популярных мест отдыха советской элиты. Сюда любила приезжать министр культуры СССР Екатерина Фурцева. В  Марьино её запомнили как страстного рыбака. Министр всё свободное время проводила с удочкой на пруду. В усадьбе поправлял здоровье Геннадий Янаев – высокопоставленный чиновник, один из
организаторов попытки государственного переворота в 1991 году. С супругой отдыхал в Марьино и главный казначей КПСС, хранитель золота партии Николай Кручина. После провала переворота он погиб, выбросившись с балкона своей квартиры.
Интересная история в Марьино произошла с политиком и одним из первых олигархов России Борисом Березовским. Ему захотелось купить имение князей.
– Отдохнув здесь и уже усевшись в автомобиль, Борис Абрамович одну ногу оставил на земле и продолжал допрашивать меня, сколько же стоит Марьино, – говорит Борис Ворович. – У меня терпение закончилось, за штанину я поставил его ногу в салон и захлопнул дверь. Так он и уехал.
Многие артисты, отдыхая в Марьино, участвовали в концертах. Валентина Толкунова пела, Людмила Касаткина рассказывала, как снималась в фильме «Укротительница тигров». В санатории поправляли здоровье писатель Альберт Лиханов, режиссёры Никита Михалков и Станислав Говорухин. А с Филиппом Киркоровым Борис Ворович даже пел дуэтом. Но самыми любимыми гостями
Марьино были космонавты.

Путь к звёздам
Космонавтов, восстанавливающих здоровье после полётов, в Марьино было так много, что перечислить всех невозможно. Одного из них – Юрия Гидзенко – директор санатория провожал в полёт. Это было в апреле 2002 года, когда Гидзенко совершил свой третий полёт в космос.
– Всю жизнь космонавтов я увидел как на ладони. Мне удалось побывать в Доме космонавтов Байконура, где они проводят последние часы перед полётом. Вечером по традиции показали фильм «Белое солнце пустыни», после чего все пошли отдыхать, – вспоминает Борис Ильич. – Со мной в комнате жил лётчик-космонавт, Герой России Юрий Батурин. В два часа ночи мы на автобусе поехали на железнодорожный разъезд, где два тепловоза на платформах вывезли ракету. На первом старте её начали поднимать и устанавливать. Космонавты попрощались с провожающими, и мы отошли на смотровую площадку, которая расположена в километре от старта. У меня с собой была кинокамера, а руки дрожали от волнения. Я стал рядом с Валентиной Владимировной Терешковой. Начинался рассвет. Мы видели, как космонавты поднимаются на лифте на так называемый девятый этаж ракеты… Какое-то время шла подготовка к старту, а потом раздался такой рёв, который словами не опишешь. Ракета взлетела. Через восемь минут Юрий Гидзенко из открытого иллюминатора сделал знаменитую фотографию: чёрная земля, узкая розовая полоска рассвета и серый космос. Такой снимок подарили и мне.
Ещё одно яркое воспоминание Бориса Воровича – визит в Нью-Йорк по приглашению зарубежной Русской православной церкви. В НьюЙорке Борис Ильич жил в келье русской церкви. «Там на службе я каждый день прикладывался к чудотворному образу – Курской Коренной иконе Божией Матери «Знамение», – говорит он.

С юбилеем!
На пенсию Борис Ворович вышел в 75 лет. В этом году 21 июня он отметил 90-летний юбилей. Несмотря на пандемию, гостей приехало много. В течение двух дней телефон Бориса Ильича и его супруги Татьяны Петровны разрывался: юбиляра поздравляли друзья и родственники.
В жизни было много потерь, но и много счастья. У Бориса Ильича и его жены уже двое правнуков. Заслуги Бориса Воровича были оценены по достоинству. Ворович удостоен орденов «Знак Почёта», Трудового Красного Знамени, Дружбы, Ломоносова, креста «За заслуги перед казачеством России». Среди наград за восстановление Марьино – орден Благоверного царевича Димитрия Угличского и Московского. Эту награду Русской православной церкви Борис Ильич получил от патриарха Алексия II. Заслуженный строитель РФ, почётный работник здравоохранения Курской области Борис Ильич Ворович считает, что время
подводить итоги ещё не пришло:
– Князья Барятинские были настоящими патриотами, любили свою землю. Я надеюсь, что после реставрации наше Марьино вновь засияет, чтобы у приехавших отдыхать и поправлять здоровье людей пребывание в санатории на всю жизнь
осталось одним из самых прекрасных впечатлений.

Анна ЖУРАВЛЁВА

Фото Александра МАЛАХОВА