Из Курска в Париж и обратно

До закрытия границ из-за пандемии ковида человечество жило в режиме постоянной миграции. Люди, устав от окружающих реалий, срывались с насиженного места и ехали в другие города или страны. Кто-то искал высокую зарплату, кто-то бытовой или душевный комфорт, а кого-то в дорогу звала любовь.

Мы привыкли, что люди нередко уезжают из России в благоустроенную Европу. Но не так уж редко случается и обратное: европейцы приезжают в нашу страну в поисках чего-то нового, неуловимого, отсутствующего у них на родине. Наши корреспонденты поговорили с «курской француженкой» и с «французским курянином» о том, что их позвало в дорогу и как им живётся на новом месте.

Любовь меняет всё

Голос Татьяны Быстрицкой хорошо знаком курянам. Тринадцать лет Татьяна работала редактором и ведущей радиостанции «Европа Плюс». Во Францию девушку привела любовь – и к стране, и к мужчине.

В 2008 году она впервые приехала в Париж, влюбилась в этот город и старалась возвращаться, когда позволяли возможности. Во время очередной поездки познакомилась в кафе с мужчиной. Начались отношения, и в конце концов курянка вышла за него замуж и переехала в Париж.

А вот уроженец Нормандии Мишель Дюпре восемь лет назад приехал из Франции в Курск. Здесь живёт его семья – двое сыновей и любимая супруга Анна. Она не захотела ехать во Францию, поэтому к ней переехал муж.

Татьяна Быстрицкая уехала из Курска в Париж…

– С Россией я познакомился ещё в 1976 году, когда служил на флоте, – вспоминает Мишель. – Наш корабль прибыл в Ленинград. Команду отпускали в город, мы даже познакомились с некоторыми молодыми людьми, неплохо говорившими по-французски! Прошло много лет, и мы приехали в Петербург с Анной. Конечно, прошлись по Невскому. Я вспомнил, как в 76-м из нас составляли «команду» для посещения музеев в добровольно-принудительном порядке. Никто не хотел идти, что там интересного в этих музеях, – думали 20-летние балбесы. Кто бы мне сейчас сделал такой подарок!

Вопросы языка

Французский Татьяна Быстрицкая начала учить в 2008 году после первого посещения Парижа. Переехав пять лет назад в столицу Франции, Татьяна окончила здесь университет, где изучала философию, французский, литературу. Но сначала пришлось садиться за другую парту.

– Оказавшись во Франции, я задала себе вопрос: «А какой язык я в принципе учила?» – смеётся она. – Его пришлось учить практически заново, так как язык, на котором говорят в Париже, существенно отличается от того, который преподают на курсах в России. Вместе со мной учились русские, украинки… В общем, после курсов русскоязычных друзей на новом месте у меня хватает.

Мишель Дюпре прекрасно говорит по-русски. Но когда мы ему пытаемся сказать комплимент, он его не принимает.

– Мой русский язык очень далёк от прекрасного, увы, – говорит француз. – Я могу объясниться в магазине, даже сходить к врачу, но болтать обо всём и ни о чём – это мне ещё сложно.

При этом язык он начал учить не после, а задолго до женитьбы.

– Я всегда интересовался русской литературой, – объясняет Дюпре. – Очень люблю «Войну и мир», прочитал её четыре раза. Поэтому решил выучить русский язык. На сайте, где занимался, встретил девушку. Она корректировала мои скромные попытки что-либо написать. Мы познакомились, начали общаться в Скайпе, потом встретились. Вот так я и оказался в России.

…а Мишель Дюпре покинул Нормандию ради семьи в Курске

Социальная адаптация

– Свою карьеру во Франции я планировала связать с радиожурналистикой, но на русских радиостанциях вакансий не было, – вспоминает Быстрицкая. – На французское радио даже не обращалась. Во-первых, из-за акцента, во-вторых, если у нас работодатель в первую очередь обращает внимание на опыт работы, то здесь главное наличие французского диплома по специальности.

В итоге бывшая радиоведущая нашла себя в риелторстве. У современных французов сегодня в большей степени востребована аренда квартир, нежели покупка или продажа. Разумеется, бывшей звезде радиоэфира пришлось перестраиваться.

– Если в Курске я на работу шла как на праздник, то здесь как на работу – а её немало, – признаётся курянка. – Да и общаться с французами довольно сложно. За пять лет я полностью не адаптировалась во Франции. Каждый день открываю для себя что-то новое, но в общем-то живу той же жизнью, что и жила, только вдали от родных.

А вот Мишелю Дюпре в Курске живётся даже в чём-то комфортнее, чем во Франции. Хотя, конечно, и он привык к новому месту не сразу.

– Сначала показалось, что Курск – серый город, – честно признаётся француз. – Но чем ближе его узнаёшь, тем он становится привлекательнее. И погода теплее, чем в Нормандии, откуда я родом. Я жил на берегу Ла-Манша. Там очень дождливо и ветрено. 200 дней в году идёт дождь! Плюс 23 летом – уже считается несусветной жарой. В Курске тепло, до ноября я хожу в футболке и регулярно получаю замечания от бабушек на тему ненадетой шапки. Курск вообще удивляет солнцем. Оно есть даже зимой! В минус 20! Когда приезжаю домой, в Нормандию, – там море, корабли, Мон-Сан-Мишель, зелень, сидр, сыр. Но и дождь!

Труднее всего иностранцу в России было привыкнуть к трём вещам. Первая – это наша серьёзность во всём. Если спортивная секция – то обязательно олимпийского резерва. Если музыка или танцы – то с прицелом на будущие конкурсы. Если премьера в театре – то сначала выступление представителей администрации. Очень не хватает здесь французской лёгкости.

– А ещё когда гуляешь, очень немного мест, где радуется взгляд, где просто красиво. Функционально везде, а вот красоты не хватает, – вздыхает Мишель. – Ну и русский фатализм. Я даже это слово выучил: «Авось». Не могу! А я всегда думаю на годы вперёд, и «авось получится» – это нереальный стресс для моей европейской души!

Новогодний рецепт от Мишеля Дюпре

Запечённый лососьс берегов Луары

Небольшого целого лосося (форель, сёмга, очищенный и потрошёный, 2 кг) положить в блюдо, которое можно поставить и на огонь, и в духовку. Положить 4 луковицы-шалот и 50 гр сливочного масла. Слегка обжарить рыбу вместе с луком и маслом. Добавить 50 мл сухого лёгкого белого вина (Мюскаде, если возможно). Добавить соль, перец по вкусу. Отправить блюдо с рыбой в духовку на 200 град. на средний уровень. Выпекать до готовности (40 минут), постоянно поливая соком.

В это время в салатнице смешать 5 желтков и баночку сметаны 250 мл. Посолить, поперчить. Когда рыба приготовится, отфильтровать сок из блюда, немного остудить (но не охлаждать). Смешать со смесью сметаны и желтков, подогревать, постоянно помешивая, до загустения. С лосося снять кожу, убрать кости. На большое блюдо выложить филе, щедро полить получившимся соусом, подавать горячим с рисом.

О новой Родине

– За восемь лет, которые прожил в России, я встретил многих людей. И некоторым из них я готов отдать последнюю рубашку, – говорит Мишель Дюпре. – Но в то же время другие просят хорошего удара в челюсть. Парадоксально, но в России за несколько лет я встретил больше людей, что первой, что второй категории, чем за всю мою жизнь во Франции. Возможно, это спровоцировано разницей культур. Франция – маленькая страна, и её жители – вспыльчивые люди. Чтобы жить в мире, в нашем обществе есть строгие правила и «социальное лицемерие». Например, в гостях никто не скажет, что какое-то блюдо не удалось. Даже просто «не понравилось» постараются избежать. Зачем обижать людей?

– Россия стала для вас второй Родиной? – интересуемся мы на прощание.

– Можно даже сказать, что это факт, – не задумываясь отвечает собеседник. – У меня российский паспорт, мне нравится жить здесь.

За годы жизни во Франции у Татьяны Быстрицкой не угасла первая любовь к этой стране. Но, конечно, когда приезжаешь сюда не туристом, а на постоянное место жительство, многие вещи видятся иначе.

– Я и сама в чём-то немного изменилась, – признаёт девушка. – Вы слышали фразу: «Ворчит, как француз»? Так вот, это правда. Светит солнце – для француза оно светит слишком ярко. Идёт дождь – француз скажет «сколько можно ему лить?». Хлеб для француза всегда недостаточно свежий. Замечаю, что и я становлюсь такой же ворчуньей.

В последнее время с началом пандемии поводов для недовольства во всём мире, конечно, не уменьшается.

– У нас ещё с лета всё закрыто, – говорит Татьяна. – Потом ненадолго ослабили меры, а затем ввели санитарные паспорта, без которых не пойдешь к врачу, в бар, ресторан, музей, не сядешь на поезд дальнего следования. Общественное мнение разделилось. Одни говорят «все из-за невакцинированных», другие «если вакцинированные защищены, что им бояться невакцинированных?» Все это немного пугает, потому что изначально ценности Франции «свобода, равенство и братство», а сейчас ни свободны, ни равенства, а о братстве вообще помолчу.

Елена ГАМОВА,
Вероника ТУТЕНКО